Читаем Дж. Р. Р. Толкин полностью

Толкин признавался, что ему нравится «готизировать», записывая притом готским алфавитом, свои «скандинавское имя и немецкую фамилию как Ruginwaldus Dwalakoneis». В то же время — «мое увлечение германскими языками не имеет прослеживаемой связи с историей моей фамилии. После 150 (теперь уже 200) лет мой отец и его непосредственная родня были крайне «британскими» (! — ранее Толкин подчеркивал «английское»», но именно не «британское» в своей семье, а разница того и другого является одной из любимых его тем, как не раз увидим). Ни среди них, ни среди других однофамильцев, встреченных мною позднее, я не нашел никого, кто выказывал бы хоть какой-то интерес к лингвистике или сколько-нибудь знал современный немецкий».

О том, насколько внимателен был Толкин именно к немецкому происхождению своей фамилии, можно судить по решительности, с которой он отметал ненемецкие альтернативы. Вот по случаю речь заходит о возможном еврейском происхождении: «Моя фамилия Толкин… и пришла из Саксонии в XVIII в. Она не еврейская по происхождению, хотя, будь таковой, я отнесся бы к этому как к чести». А вот решительно (может быть, чересчур, что и из самого письма явствует) отвергает мнение о происхождении славянском: «Не понимаю, зачем связывать мою фамилию с ТОЛК «переводчик, глашатай». Это слово славянского происхождения, которое было воспринято в литовский (TULKAS), финский (TULKKI), в скандинавские языки, а в итоге попало в С. Германию (нижненемецкий для лингвистов) и, наконец, в нидерландский. В английском оно никогда не заимствовалось». Логика здесь слегка сбивается — ведь фамилия не английская, а как раз немецкая, — но и писалось это раздраженное замечание в 1973 г., незадолго до смерти.

В роду Толкинов, естественно, бытовали предания о немецких предках. X. Карпентер относится к ним без доверия: «Одна из многих подобных легенд о происхождении рода, которые бытуют в семействах, принадлежащих к среднему классу». Тем не менее привести их стоит, хотя бы потому, что Толкин, как увидим, относился к ним несколько серьезнее.

По утверждениям, преимущественно известным Толкину от младшей сестры отца, «тети Грейс», первоначально будущие Толкины носили фамилию «фон Гогенцоллерн», то есть приходились родней правителям Бранденбурга-Пруссии и даже современным кайзерам Германии. В 1529 г., когда Вену осаждали турки, Георг фон Гогенцоллерн находился среди осажденных, под главенством Фердинанда, эрцгерцога Австрийского и брата императора Карла V. Георг будто бы возглавил отчаянную вылазку, захватил султанский стяг… разве что не он все-таки отогнал турок от Вены. Фердинанд пожаловал героя и дал ему новую фамилию Толкюн, то есть «безрассудный, безрассудно храбрый». Позднее Толкюны служили уже саксонским курфюрстам.

В 1756 г. прусский король Фридрих II Великий (кстати, Гогенцоллерн) вторгся в Саксонию и оккупировал ее, что послужило для Германии и Европы началом Семилетней войны. Захваченная область подверглась жестокому ограблению, многие саксонцы тогда эмигрировали в другие страны. Среди прочих вроде бы и Толкины переехали в Англию. Некоторая странность разве что в том, что в Семилетней войне Великобритания была союзницей Пруссии, но в конечном счете маршрутов в таких ситуациях не выбирают. Появление Толкинов в Англии относил к середине XVIII в., как мы видели, и сам писатель. Однако Грейс Толкин, по словам Карпентера, «предпочитала более романтичную, хотя и неправдоподобную историю». По ее словам, Толкюны во времена оны завели родственные связи во Франции, а одна из их ветвей перебралась туда, «переведя» свою фамилию как «дю Темерер». В 1794 г. последний из этого рода бежал от якобинского террора в Англию, где вернул себе прежнюю фамилию в англизированном варианте. Бегство французских дворян в Англию выглядит более достоверно, чем бегство саксонских, но всё остальное смотрится действительно как романтическая сказка.

Толкин относился к ней, похоже, даже с некоторым раздражениям. Все французское (не только кухню, но и, к примеру, литературу) он сильно недолюбливал. Идею с «переводом» фамилии, во всяком случае, он крайне нелицеприятно обыграл в своем творчестве. Родственники главного героя «Хоббита» Бильбо Бэггинса, алчные, напыщенные Одо и Лобелия, носят двойную фамилию Саквилль-Бэггинс. Обе составные части означают одно и то же — только Бэггинс (от bag — «сума, торба») по-английски, а Саквилль (от sac) по-французски.

При всем том к самому по себе дворянскому своему происхождению Толкин относился более внимательно. В предвоенные годы об этом знали, кажется, многие его коллеги — и К. С. Льюис, ближайший друг, узнал уже не от самого Толкина. В 1939 г. он с некоторым удивлением и не без иронии писал в одном из писем, что Толкин, оказывается, происходит от саксонских дворян, покинувших свою страну после захвата ее Фридрихом Великим. «Граф уехал в Англию и стал часовым мастером». Не просто дворянин, а граф!

Перейти на страницу:

Все книги серии Великие исторические персоны

Стивен Кинг
Стивен Кинг

Почему писатель, который никогда особенно не интересовался миром за пределами Америки, завоевал такую известность у русских (а также немецких, испанских, японских и многих иных) читателей? Почему у себя на родине он легко обошел по тиражам и доходам всех именитых коллег? Почему с наступлением нового тысячелетия, когда многие предсказанные им кошмары начали сбываться, его популярность вдруг упала? Все эти вопросы имеют отношение не только к личности Кинга, но и к судьбе современной словесности и шире — всего общества. Стивен Кинг, которого обычно числят по разряду фантастики, на самом деле пишет сугубо реалистично. Кроме этого, так сказать, внешнего пласта биографии Кинга существует и внутренний — судьба человека, который долгое время балансировал на грани безумия, убаюкивая своих внутренних демонов стуком пишущей машинки. До сих пор, несмотря на все нажитые миллионы, литература остается для него не только средством заработка, но и способом выживания, что, кстати, справедливо для любого настоящего писателя.

denbr , helen , Вадим Викторович Эрлихман

Биографии и Мемуары / Ужасы / Документальное
Бенвенуто Челлини
Бенвенуто Челлини

Челлини родился в 1500 году, в самом начале века называемого чинквеченто. Он был гениальным ювелиром, талантливым скульптором, хорошим музыкантом, отважным воином. И еще он оставил после себя книгу, автобиографические записки, о значении которых спорят в мировой литературе по сей день. Но наше издание о жизни и творчестве Челлини — не просто краткий пересказ его мемуаров. Человек неотделим от времени, в котором он живет. Поэтому на страницах этой книги оживают бурные и фантастические события XVI века, который был трагическим, противоречивым и жестоким. Внутренние и внешние войны, свободомыслие и инквизиция, высокие идеалы и глубокое падение нравов. И над всем этим гениальные, дивные работы, оставленные нам в наследство живописцами, литераторами, философами, скульпторами и архитекторами — современниками Челлини. С кем-то он дружил, кого-то любил, а кого-то мучительно ненавидел, будучи таким же противоречивым, как и его век.

Нина Матвеевна Соротокина

Биографии и Мемуары / Документальное
Борис Годунов
Борис Годунов

Фигура Бориса Годунова вызывает у многих историков явное неприятие. Он изображается «коварным», «лицемерным», «лукавым», а то и «преступным», ставшим в конечном итоге виновником Великой Смуты начала XVII века, когда Русское Государство фактически было разрушено. Но так ли это на самом деле? Виновен ли Борис в страшном преступлении - убийстве царевича Димитрия? Пожалуй, вся жизнь Бориса Годунова ставит перед потомками самые насущные вопросы. Как править, чтобы заслужить любовь своих подданных, и должна ли верховная власть стремиться к этой самой любви наперекор стратегическим интересам государства? Что значат предательство и отступничество от интересов страны во имя текущих клановых выгод и преференций? Где то мерило, которым можно измерить праведность властителей, и какие интересы должна выражать и отстаивать власть, чтобы заслужить признание потомков?История Бориса Годунова невероятно актуальна для России. Она поднимает и обнажает проблемы, бывшие злободневными и «вчера» и «позавчера»; таковыми они остаются и поныне.

Александр Николаевич Неизвестный автор Боханов , Александр Сергеевич Пушкин , Руслан Григорьевич Скрынников , Сергей Федорович Платонов , Юрий Иванович Федоров

Биографии и Мемуары / Драматургия / История / Учебная и научная литература / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии