Эдгар По. Сгоревшая жизнь

Шарль Бодлер однажды заметил, что «эта смерть была почти самоубийством, таким самоубийством, которое подготавливалось долгое время». В самом деле, По верил, что со дня рождения отмечен Роком. Ему, причем с ранних лет, было отлично известно то, что однажды он назвал «железными тисками Отчаяния». В одном из ранних рассказов, «Рукопись, найденная в бутылке», повествователю принадлежат слова: «Мы, без сомнения, быстро приближаемся к какому-то ошеломляющему открытию, к разгадке некой тайны, которой ни с кем не сможем поделиться, ибо заплатим за нее своею жизнью».[35] По было предначертано умереть в бесчестии. Ему было суждено умереть в беспамятстве. Как-то он сказал: «Я всегда думал, что отчетливо различаю шорох, когда из-за горизонта наползает тьма». Эта тьма постоянно преследовала его.

Мария Клемм сначала пожила некоторое время у Ричмондов, потом гостила у других сочувствующих ей людей; но совершенно очевидно, что иногда терпение хозяев истощалось. В конце концов она нашла себе пристанище — последнее — в «Церковном приюте и лечебнице» в Балтиморе.

А тем временем, сразу после смерти По, его слава начала расти, особенно в Англии и во Франции. Он совершенно покорил Верлена и Рембо; и Малларме и Бодлер перевели на французский язык «Ворона», тем самым отдав дань уважения американскому поэту, который в некоторых отношениях стал предтечей европейского романтизма и особенно символизма и сюрреализма. Бодлер говорил, что, читая стихотворения и рассказы Эдгара А. По, он обнаруживал в них «не только темы, которые грезились мне, но и выражения их, которые находил сам и которые По обозначил за двадцать лет до меня». Реми де Гурмон заявил, что По больше принадлежит французской, нежели американской литературе. Валери сказал Андре Жиду, что «По — единственный безупречный писатель. Он никогда не ошибался».

Теннисон писал о По как «о самом оригинальном гении, которого только произвела на свет Америка», достойном стоять рядом с Катуллом и Гейне. Томас Гарди считал По «первым, кто до конца осознал возможности английского языка», и Йейтс не сомневался в том, что По был «величайшим из американских поэтов». Многим обязаны По и такие издатели научной фантастики, как Жюль Верн и Герберт Уэллс, да и Артур Конан Дойль признавал мастерство По в жанре детектива. Им восхищались Ницше и Кафка, находившие сходство печальной его судьбы и собственных душевных терзаний. Его обожали Федор Достоевский, Джозеф Конрад и Джеймс Джойс, видевшие в его творчестве зачатки современной литературы. В конце концов сирота обрел семью.