Эксперимент RK800 (СИ)

С несколько минут царило молчание. Диагностический экран продолжал свое сканирование состояния машины, я же продолжала наблюдать за съеживающимся пакетом. Только после сорока минут тириум полностью исчез, на место пустого пакета подсоединился полный. Видимо, я все же поспешила, сказав, что уйдет всего час. Ноги и руки начинали затекать, шея ныть. Я время от времени разминала позвоночник неловкими движениями. Найдя на белом халате синие пятна, тут же вспомнила голубые лужи под RK800. Что-то в этом не вязалось.

Немного нахмурившись, я сжала губы и подозревающе взглянула на Коннора. Андроид больше не интересовался мной или пакетом тириума. Он вообще ничем не интересовался.

– Я не могу игнорировать некоторые странности. У тебя отсутствуют ноги, многочисленные потертости на корпусе. Тириумный насос явно треснул от тяжелого удара, а программа самодиагностики работает лишь наполовину. При этом версия Златко об аварии оказалась неправдой, – закусив губу, я вернула взор на пакет в руке. Увы, не уменьшилось даже на одну четвертую. – Ты уверен, что ничего не помнишь?

Коннор немного сощурился, явно не понимая, почему я задаю этот вопрос. Я могла предположить, в чем причина его недоумения, однако все же одним взглядом со вскинутыми бровями заставила его озвучить свой вопрос:

– Насколько я могу судить, нелегальные продавцы и покупатели первым делом проверяют и зачищают память. Но моя база памяти относительно цела, а ваши вопросы о напарнике и моем расследовании непонятны, – с этими словами Коннор, помня просьбу не двигать головой, взглянул на меня искоса, вздрогнув ресницами. От этого движения глазами у меня едва сердце в желудок не ушло, настолько он был обаятельным. – Почему вы обошли эти файлы?

Вопрос был не простым. Объяснять машине, что память андроидов ты считаешь чем-то личным, не говоря уже о нежелании привязываться к существу? Однажды я уже залезла в память одного андроида. Майлз сам просил это сделать в целях показать мне то, что видел он без каких-либо обсуждений. Это произошло аж спустя полгода совместной жизни: андроид самостоятельно перезаписал фрагменты и отдал мне флэш-карту. Больше я не желала вмешиваться в чужие мысли.

Там было всего три файла, и оба были хуже предыдущего. День, когда андроид будучи помощником в семье с двумя детьми посетил парк аттракционов. Все такие счастливые, такие улыбчивые, такие трепетно относящиеся к своей машине. Но все это тут же ощущается фальшью, едва день прокручивается к ночи, и становится понятно. Майлз один посреди парка. Майлза просто напросто забыли.

Я не обсуждала с андроидом его прошлое, лишь однажды под бокал вина задала парочку волнующих меня вопросов. Андроид отвечал нехотя, но с какой-то благодарной улыбкой. Никто и никогда ведь не спрашивал его о том, что он пережил, что чувствовал, когда вдруг посреди парка понял: никто не вернется. Кажется, именно ту ночь он считает своим моментом «пробуждения». И потому андроид, вдруг испугавшись, решил добраться до дома самостоятельно. Второй файл начался на том, что его, одетого в белую униформу со светодиодной лентой на руке, подобрал какой-то с виду добрый человек, мол, хотел подвезти. Этот же файл обрывался на том моменте, когда Майлз после внезапно наступившей тьмы обнаружил себя на дыбах, схожих со Златко. Именно об этом фрагменте я спросила Майлза однажды:

«– Что ты чувствовал?» – мне было так жалко сидящего рядом на диване машину, что смотрела перед собой, слегка хмурясь.

«– Мне было страшно,» – только и ответил девиант, улыбаясь так, как улыбаются люди, что уверены в одной истине: самое страшное осталось позади.

Третий фрагмент был странным, непонятным для меня. Я и по сей день бьюсь над этим моментом, пытаясь выудить главное, прокручивая файл в голове. Андроид стоял перед открытой дверью, за которой на улице шел дождь. У него был шанс сбежать, была возможность покинуть место своего заточения, но он стоял! Почему-то не желал сделать вперед шаг. Задавать этот вопрос Майлзу мне показалось неуместным, и я решила для себя, что когда-нибудь найду ответ самостоятельно.

Тревожно облизнув пересохшие губы, я поменяла руку, удерживающую пакет с тириумом. Андроид не сводил взора с моих глаз, ожидая ответа на этот важный для него вопрос.

– Как бы тебе объяснить. Память машины для меня, это так же лично, как память человека. Никому не будет приятно, если кто-то начнет копаться в его мыслях.

– Возможно, но я не девиант, – Коннор снова посмотрел в потолок, говоря легко и беспечно. – И меня не касаются вопросы того, зачем вы залезаете в мои программы. Любые ваши действия, какими бы они ни были, все равно попадают под категорию незаконных.

– Я сейчас снова тебе коммуникатор отключу, если ты не перестанешь тыкать мне законом.

Андроид замолчал, плотно сжав губы. Уж он-то знал, что я шутить не стану.