Электрические методы обогащения. Правдивая история о виртуальных амебах, современном инновационном предпринимательстве и прочей ерунде типа любви и с

Тем не менее безвозмездное служение отчизне в чине младшего лейтенанта вообще не входило в планы Санчеса. «В жизни всегда есть место, куда послать подвиг». Нужно было определяться, причем достаточно срочно.

Решение принимали на расширенном семейном ужине с участием всех сколько-нибудь значимых в научном мире родственников и знакомых. Ударно налегли на аперитивы. Понимание настигло аудиторию на третьей бутылке:

– Проставишься своему научному руководителю, то есть мне, и оппоненту – я тебя с ним познакомлю. Мировой мужик! Был. Пока не спился. Вот и все кандидатские минимумы.

Двоюродный брат мамы Сергей Александрович Коровин работал в НИИ прикладных систем управления ученым секретарем и руководил собственной лабораторией, где чуть ли не с конца восьмидесятых пустовало несколько аспирантских вакансий.

– Еще отнести шоколадку в отдел кадров и, конечно, отметиться в первом отделе! А потом до осени наслаждайся свободой, пока не наденут хомут. Ближе к Новому году обсудим твою тему и план научных работ, но особо перетруждаться не придется… – инструктировал дядя Санчеса, бросая сладострастные взгляды на запеченную утку в центре стола. Утка к подобным знакам внимания была совершенно равнодушна и к тому моменту уже абсолютно остыла.

В мире людей доверять можно только компьютерам

– Главная задача науки об управлении – доказать, что такая наука все-таки существует! – любил назидательно повторять на домашних посиделках Сергей Александрович. – И когда мы это наконец докажем, можно будет спокойно заняться проблемами управления…

Санчес бывал в сером бетонном здании НИИ прикладных систем управления в нескольких минутах ходьбы от метро «Калужская» только однажды – когда тот же Сергей Александрович организовал для его галдящего 6-го класса ознакомительную экскурсию в «сердце российской науки». Сердце это, как и весь научный организм страны, тогда переживало состояние, по симптомам очень похожее на клиническую смерть. Тем не менее институт произвел впечатление – он был похож скорее на языческий храм, чем на строгую научную организацию. По широким пустынным коридорам массивного здания сквозняк яростно гонял утомленных духов научной мысли. Творческая свобода казалась почти осязаемой в дыму прокуренных лестничных пролетов. За высоченным забором, отделявшим территорию института от шумных московских улиц, под защитой кленовой аллеи, живописных газонов и большого пруда с лебединым уютом на деревянном островке, люди придумывали вопросы, на которые еще только предстояло искать ответы. Что еще в этом мире может быть более захватывающим?

Но самым сильным впечатлением от той школьной экскурсии стало посещение компьютерного зала. Прохладное помещение ослепило вошедших яркими мерцающими лампами и оказалось домом для искусственного разума, таинственным образом рассортированного по огромным белым шкафам. Рожденный еще в те далекие времена, когда компьютеры были большими, а программы для них – маленькими, этот быстро состарившийся разум медитировал, издавая ровный электрический гул. Время от времени его покой нарушался надрывным визгом большого матричного плоттера. Сотрудники института пренебрежительно называли «большой разум» старым мейнфреймом IBM, хотя он мог, по словам лаборанта-экскурсовода, вместить в себе всю библиотеку конгресса США – крупнейшую в мире. Интересно, что именно в этом месте своей торжественной речи лаборант почему-то тихонько хмыкнул. Он также пояснил, что прожорливый монстр сохранял право на жизнь и исправно «кушал электричество» исключительно благодаря хранящимся в нем каким-то важным научным алгоритмам. В зале стояли и новенькие, куда более шустрые «писишки», выглядевшие при этом совершенно несерьезно по сравнению со своим «большим братом». Люди в белых халатах деловито общались со множеством мониторов, на столах валялись сотни дискет, бумажные распечатки и старые перфокарты, которые использовались для заметок. Санчес стоял за спиной лаборанта и смотрел как завороженный на его тонкие быстрые пальцы, плясавшие по клавиатуре. Санчес завидовал и примерял на себя роль компьютерного лаборанта. Однако по окончании экскурсии, когда Сергей Александрович угощал школьников чаем с конфетами в своем просторном кабинете, Санчес подумал, что ученым секретарем, в общем, тоже быть неплохо. В собственном кабинете как-то уютнее. А командовать «большим разумом» можно и со своего персонального терминала через локальную сеть института.