Эликсиры Эллисона. От любви и страха

Мне думается, я заметно прибавил в профессионализме со времени «Светлячка», которого покойный, но глубоко уважаемый мною Джеймс Блиш как-то назвал «Худшим рассказом, когда-либо публиковавшимся в жанре научной фантастики». Я не стыжусь «Светлячка», при всех его синтаксических и стилевых недостатках. Как можно стыдиться своего первенца?

И, хотя ни одного ответа я ни разу не получал, каждый свой напечатанный рассказ я неизменно отправлял доктору Шедду в Университет штата Огайо. Не стоит посылать людей куда подальше, если не уверен, что не окажешься там сам.

Теперь, спустя сорок с лишним лет со дня первого своего появления, «Светлячок» печатается снова. Это всего лишь четвертая его публикация, но при виде гранок я снова вспоминаю тот декабрьский вечер 1955 года, ароматы китайской кухни, хитрую ухмылку дорогого Ларри Шоу, его зажатую в зубах трубку, и тот чек на сорок долларов, который он протянул мне тогда и который изменил всю мою жизнь вплоть до сегодняшнего дня.

У каждого из нас есть персональный бог. Моего зовут Ларри.

Ларри Шоу скончался 1 апреля 1985 года, но не прежде, чем мы с Робертом Сильвербергом вручили ему премию Хьюго в специальной номинации за многолетнюю издательскую деятельность на 42-м Всемирном Конгрессе научной фантастики в Анахейме, штат Калифорния, 2 сентября 1984 года.

* * *

Солнце уже ушло за выжженный горизонт, и лучи его освещали только верхушки искореженных руин, непристойно торчавших над вершинами холмов, а Селигман продолжал светиться.

Ровное зеленоватое свечение окутывало его тело, стекало с кончиков волос, струилось по коже, освещая ему путь даже в самую темную из всех темных ночей.

Селигман не был склонен к мелодраме, и все же одна короткая фраза частенько крутилась у него в мозгу, а то и срывалась с губ:

– Я урод.

Зеленое свечение появилось пару лет назад, и он в конце концов свыкся с ним. Во многих отношениях оно оказалось даже полезным. Искать пищу без помощи фонарика – дело трудное, почти безнадежное. Селигман не испытывал с этим ни малейших затруднений.

Разрушенные бомбами продуктовые лавки, разбитые витрины с готовностью открывали свое содержимое его зеленому сиянию.

Оно даже помогло ему найти корабль!

После того, как он пересек континент в поисках хотя бы одного выжившего и вернулся, так никого и не найдя, Селигман шатался по пригородам Ньюарка. В дни, последовавшие за последними бомбежками, ночь, казалось, наступала раньше. Словно какой-то бог огорчался при виде того, во что превратился мир, и торопился скрыть его из вида.

Ньюарк бомбежки почти сравняли с землей, хотя груда обломков, некогда бывшая Нью-Йорком, все еще возвышалась на горизонте.

Освещая сам себе дорогу, он пробирался по разлинованной в клетку швами бетонных плит поверхности того, что было раньше космопортом. Он забрался сюда в надежде найти уцелевший вертолет или транспортер, и хорошо бы – да, это было бы чудесно – с полным баком горючки. Однако чуда не случилось, и он уже собирался вернуться к шоссе, ведущему в Нью-Йорк, когда где-то в стороне нечто тускло блеснуло. Всего на мгновение, но он успел это заметить. Приглядевшись, Селигман увидел некую коническую форму, чуть темнее окружающей ее тьмы. Разумеется, это был космический корабль.

Селигман пошел к нему из чистого любопытства. Как удалось одному-единственному кораблю избежать катастрофы? И что, если ему посчастливится найти там детали, из которых можно построить вертолет или наземную машину?

Даже изрытая воронками поверхность стартовой площадки не убавила его энтузиазма. Взгляд его ни на миг не отрывался от корабля, а в голове начали роиться мысли, которые казались фантастическими даже ему.

Корабль принадлежал к одной из последних моделей: крейсер серии «Смит» с модулем боевого управления на острие конической носовой части и зловещими пятнами термозащитного покрытия, за которыми на своих направляющих виднелись орудийные установки.

Корабль явно ремонтировали, когда случилось нападение: во многих местах панели наружной обшивки отсутствовали, и под ними виднелись детали металлического каркаса. Но, как бы невероятно это ни выглядело, корабль казался практически целым! Дюзы на корме не растрескались, камеры хранения ядерного топлива не взорвались. Корпус до сих пор сиял словно лист фольги, и это убеждало Селигмана в том, что и систему управления не закоротило, а значит, она не сгорела. По крайней мере, снаружи корабль выглядел совсем новеньким. Редкая находка, настоящее сокровище.

Селигман несколько раз обошел его, испытывая нечто вроде благоговейного страха. Страха перед этим огромным механизмом, который выдержал все, что две воюющие державы смогли бросить друг против друга, и все так же гордо продолжал целиться носом в звезды, для покорения которых его создали.

Два прошедших с того памятного момента года не убавили впечатления, которое произвел корабль в тот первый вечер. Осторожно пробираясь сквозь обломки, он вспомнил, как увидел отблеск своего свечения на бериллиевой обшивке крейсера.