Элоиза и Абеляр

Абеляр желал утолить жажду сладострастия точно так же, как он желал утолить и свою жажду честолюбия, вызванную гордыней. Но каким образом этого достичь? «Я всегда питал отвращение к нечистым связям с распутницами; усердная же подготовка к моим занятиям в школе не позволила мне посещать общество женщин благородного происхождения, и я почти не имел знакомств среди горожанок-мирянок». Итак, ему требовалась Женщина, но не всякая женщина могла ею стать. В Париже в XII веке было немало проституток, блудниц или продажных девок, как их тогда называли, жили они в основном на другом конце города, но это вовсе не значило, что на их поиски следовало отправляться в дальнюю даль; однако Абеляр не желал довольствоваться ласками этих жалких и нечистых, на его взгляд, созданий; с другой стороны, у него не было свободного времени, чтобы завести знакомства в «хорошем обществе», где он, преподаватель, всегда «вращавшийся» лишь в среде клириков, мог бы познакомиться со знатными дамами или с дочерьми состоятельных горожан. Но, однако же, разве совсем рядом с ним не находилась юная девушка, отвечавшая всем его требованиям? С чисто физической стороны она ему нравилась, ведь он сам писал, что она «украшена всяческими прелестями, способствующими обольщению»; помимо многих прочих преимуществ она еще и образованна. «Я полагал, что, даже пребывая в разлуке, мы могли бы как бы всегда находиться подле друг друга, обмениваясь письмами».

И Абеляр вновь становится великим стратегом: он начинает лавировать и ловчить точно так же, как он лавировал и ловчил в то время, когда предпринял «военные действия» против Гийома из Шампо, обосновавшись на вершине холма Сент-Женевьев словно в военном укрепленном лагере, откуда можно было вести осаду вражеской твердыни и в конце концов захватить ее. Он был бы плохим логиком, если бы не воспользовался при таком стечении обстоятельств теми средствами и возможностями, которые предоставляла ему логика и которые так славно служили ему службу прежде. «Я намеревался вступить с ней в связь, и я удостоверился в том, что мне будет легко достичь в сем деле успеха». Во всех этих рассуждениях нет и тени чувства, а есть только рассудок и чувственность. Но подобная близость двух вроде бы противоположных полюсов, отстоящих далеко друг от друга только внешне, а не по сути, на самом деле явление обычное. Абеляр, как мы имели возможность не раз отметить при изучении его биографии, был превосходным прототипом университетского преподавателя.

Итак, оставалось лишь воплотить в жизнь стратегический план, тщательно упорядочив все его элементы. Абеляру нужно было найти «случай сблизиться с девушкой и видеться с ней ежедневно, что способствовало бы тому, что она бы к нему привыкла и с большой легкостью уступила бы его домогательствам». Надо заметить, что обстоятельства ему благоприятствовали даже более, чем он ожидал. «Я завязал знакомство с дядей девушки при содействии некоторых из его друзей. Они предложили ему взять меня к себе в дом нахлебником за цену, которую он сам назначит, ведь дом его находился неподалеку от моей школы. Причину моего желания поселиться у него я объяснял тем, что заботы о домашнем хозяйстве вредили моим научным занятиям и были для меня слишком обременительны. А Фульбер любил деньги, то есть был жаден до них. Присовокупите к этому еще и то, что он страстно желал предоставить своей племяннице возможность дальнейшего совершенствования в изучении наук. Потворствуя двум этим его страстям, я без труда добился его согласия и достиг желаемого».

Каноник действительно пришел в восторг от возможности заполучить в нахлебники знаменитого, прославленного преподавателя, к тому же его племянница могла брать у этого преподавателя уроки. Подумать только, каких успехов может достичь такая ученица под руководством такого наставника! И Фульбер сам предложил Абеляру то, о чем можно было лишь робко мечтать: «Он всецело препоручил племянницу моему руководству, он предложил мне посвящать ее образованию все свободное время, что будет оставаться у меня после занятий в школе, как днем, так и ночью, а также разрешил мне наказывать ее, ничего не опасаясь, если я сочту, что она в чем-то провинилась». Сам Абеляр, при всем своем самомнении, признает, что успех превзошел все его ожидания и что он «не мог прийти в себя от удивления». Он-то думал, что ему придется проявить немалую ловкость, добиваясь осуществления своих замыслов относительно Элоизы, и вдруг оказалось, что ему полностью доверяют ту, которую он вознамерился, так сказать, «присвоить», «словно отдают нежную овечку голодному волку!» Судьба посылала ему удачу за удачей, была к нему чрезвычайно щедра: он уже имел славу и почести, а теперь у него будет еще и любовь или по крайней мере то, что он искал: удовольствия.