Эпидемия. All Inclusive

Нравится мне, когда девушки кричат и ругаются во время секса.

Катя продолжала несвязно призывать меня не останавливаться и продолжать. Когда она закричала в экстазе, я тоже не сдержался, даже не заметив, как с силой потянул ее за волосы, заставляя изогнуться. Катя еще раз вскрикнула и отстранилась, упав ничком на кровать. Она чуть извивалась, не переставая стонать, ее сплетенные ноги крупно дрожали, будто в судорогах.

Одна грудь вывалилась из бюстгальтера – ну вот, опять [обман]. Грудь большая, но растянутая во время кормления, лопухом свисает вниз. Зато в бюстгальтере выглядит так, что сразу все мысли вон и глаз только туда тянется.

Я лег рядом, снял бюстгальтер и начал ласкать и целовать соскучившиеся по свободе груди. Катя едва постанывала - соврала мне про то, что болит, просто вида их обвисшего стеснялась. С груди я перешел на спину, целуя ее по позвоночнику, шепча о том, какая она классная. Девушка понемногу начинала громче и глубже дышать. Я положил ее на живот и надел следующий презерватив, стараясь делать это незаметно.

Одной рукой поглаживая девушку по спине, второй я потянулся к ящику в тумбочке. Достал оттуда выложенный вместе с пачкой презервативов тюбик смазки – вот чего мне днем с подружками не хватало. Продолжая гладить Катю по спине, обильно выдавил гель на ладонь, коленом чуть ноги Кате раздвигая. В последний момент она почувствовала неладное, попробовав отстраниться, но меня уже было не остановить. Я лег на нее всем телом, вдавливая в кровать – вот так подруга, вспоминай свое разочарование в начале.

– Нет–нет–нет не надо! Прошу тебя, не надо! – быстро и не очень внятно заговорила Катерина. Медленно, но неотвратимо я наваливался на нее все сильнее, а она уже заголосила, – стой! Куда [ты]?! [Сережа], ты что делаешь!? Ты порвешь меня сейчас, ты порвешь мне все! Не надо [пожалуйста]!

Я приостановился, замерев, приподнявшись на локтях, но все так же прижимаясь тазом, когда она голос повысила. С минуту полежали почти тихо, я лишь целовал девушке шею и плечи.

– Прошу…прошу… мне больно, Сережа, прошу тебя… не надо… – периодически шептала Катя, но уже начала тихонько двигать попкой. Не надо… – задвигалась она активнее. Я прижался к ней до упора, уже не встречая сопротивления. Катя глухо застонала, закусив подушку.

Вот так, Петруха, Колян, Андрюха, или как тебя там? Продолжай шпилить в свои танчики, пока кто–то будет шпилить твою изголодавшуюся по сексу женушку – подумал я, лаская и удерживая извивающееся подо мной тело.

Глава 6. Анжелика

Анжелика Новицкая, 23 года

4 октября, поздний вечер

- Курицу или рыбу?

Голос мужской, незнакомый.

Все тело тянуло слабостью.

- Лика, курицу или рыбу?

А этот голос женский, знакомый.

Затекшие мышцы скованные мерзкой усталостью, отказывались повиноваться.

«Неужели это мне?»

- Лика, солнышко, надо покушать.

- Не хочу… - она не поняла, сказала она это про себя, или вслух.

«Неужели можно вот просто догадаться разбудить меня сейчас?»

- Лика! Лика! – чья-то рука продолжала теребить плечо. – Курицу или рыбу?

«Какая курица, о чем она?»

- А? – не открывая глаз, преодолевая слабость, все же произнесла Анжелика.

- Лика, курицу или рыбу? Говори, молодой человек ждет!

- Ничего не буду, - приподнятая на мгновенье голова девушки мотнулась на шее, перекатившись по подголовнику кресла и глухо ударилась, снова прислоняясь к обшивке салона рядом с иллюминатором.

- А вдруг захочешь? Давай тебе курицу возьму?

- Мам, бери что хочешь, - пробормотала Анжелика, чувствуя тянущую усталость затекших мышц во всем теле и пытаясь хоть как-то устроиться поудобнее.

- Или рыбу?

[Как мне это все дорого!]

Анжелика собралась с силами, вновь приподнялась и посмотрела маме в глаза.

- Курицу? – взгляд за толстыми стеклами очков выражал искреннее участие.

- Мам, я блевать хочу, - преодолевая слабость, произнесла Анжелика. - У вас же есть пакеты? – обернулась она к бортпроводнику.

- Да, конечно, - закивал головой бортпроводник, - вам… прямо сейчас?

- Не знаю, - раздраженно выдохнула Анжелика, и прикрыла глаза, снова откидываясь на спинку кресла.

Ее узкое, точеное лицо побледнело, несмотря на густой отпускной загар. Скулы у девушки обострились, щеки впали – еще бы, уже сутки она ничего не ела. И не пила почти – на каждый даже маленький глоток воды желудок отвечал мгновенно.

Позавчера на ужине в отеле Анжелика съела явно что-то не то. А утром в день вылета она как зашла в туалет, так почти до вечера из него не выходила – казалось, девушку сейчас вывернет наизнанку.

Всю ночь Лика боялась, что не сможет доехать до аэропорта, но к утру ей стало немного лучше – чему способствовало проглоченные полпачки таблеток. Сейчас от отравления осталась лишь тянущая слабость - такая, что даже руки не поднять.