Эпицентр

— Во-вторых же, — продолжал Клавдий, — среди графем, то бишь образов, зарегистрированных нашим детектором, нет ни одного, указывающего на нежелание орнитоидов развивать контакт. Напротив: они и рады бы всей душой, но… Есть в ксенологии такое понятие — «табу». Непоясняемый запрет — например, как следствие какого-нибудь предрассудка. Либо потому, что объяснение самоочевидно для тех, кто означенный запрет налагает. Так вот, альбинцы отчего-то табуируют высадку на их планету. Обычно табу не препятствуют нормальному ходу контакта. Но их понимание необходимо для формирования адекватных представлений о менталитете партнёра. И пока мы не разберёмся с этим табу на высадку, полноценного контакта не получится.

— А что, если они действительно злые? — недовольно спросил Денис.

— Я догадываюсь, куда вы клоните, коллега, — откликнулся Кратов. — В Кодексе наложено более жёсткое ограничение, нежели упомянутое вами. Там говорится, в частности, что следует уклониться от контакта в случае любых попыток одного из партнёров немотивированно ограничить свободу действий другого.

Денис красноречиво развёл руками. Уклонение от контакта его вполне устраивало. В результате он мог бы хоть на время оставить опостылевшую комнату по левому борту орбитальной базы и вырваться в отпуск вместе с Маринкой.

— Но, — сказал Кратов, — в истории земной ксенологии не было ещё прецедента осознанной попытки с недобрыми намерениями ограничить нашу свободу действий. Конечно, конфликты порой возникали. Однако порождались они лишь неверной интерпретацией поведения одной из сторон. Широко известен казус Винде-Миатрикс III…

— Как же, — фыркнул Клавдий.

— Там вообще дошло до нападения на земной корабль! А потом выяснилось, что планета нашпигована самонаводящимися ракетами, не демонтированными со времён последней мировой войны. И обитатели её, вполне дружески настроенные, из кожи лезли, чтобы уведомить нас об опасности. Но одна ракета всё же сорвалась…

— И что дальше? — хмуро спросил Денис.

— Потом мы им помогли. Направили на планету взвод Звёздного Патруля, и те при помощи зондов-автоматов вынудили раскрыться все ракетные шахты.

— И их содержимое тотчас же стало взрываться, превращая несчастную планету в радиоактивную пустыню? — исторг наружу весь свой сарказм Денис.

— Отчего же? Патролмены прекрасно знали, с чем имеют дело, и загодя заморозили все боеголовки… — Кратов выждал паузу и присовокупил: — Когда я говорю «заморозили», то в самую последнюю очередь подразумеваю жидкий гелий. Очень увлекательное было времяпрепровождение… — прозрачные глаза его слегка затуманились.

Стало ясно, что отпуска не предвидится. В отчаянии Денис опорожнил ещё стакан и, булькая содержимым желудка, отправился плакаться Маринке.

— Кстати, коллега… — мягко начал Кратов.

— Клавдий Розенкранц, доктор ксенологии, — многозначительным басом отрекомендовался тот.

— …отчего вы небриты?

— Занятно, — сказал Клавдий. — Меня уже кто-то теребил по этому поводу, и не так давно. Видите ли, я хотел бы отпустить бороду. Я ещё ни разу не видел себя в бороде. Поиски разнообразия.

— Это отклонение от стереотипа.

— Да… «Отклонения от стереотипа в облике субъекта, участвующего в контакте, могут воспрепятствовать его нормальному протеканию». Но ведь это касается непосредственного контакта, который в нашей ситуации пока невозможен.

— Он может стать реальностью в любой момент.

— Полагаю, к этому моменту я успею избавиться от бороды, — Клавдий уныло вздохнул. — Если понадобится — и вообще ото всех волос на теле.

— Выдумали тоже, — проворчал Кратов. — Злые птицы… Не бывает злого разума. Объясните это на досуге вашему историку-диспетчеру.

— Как историк, он может иметь иное мнение на этот счёт…

— Как историк, он знает: злым бывает только варварство и невежество.

— А табу на высадку?

— Табу! Вспомним Винде-Миатрикс III. Вспомним Берег Эрона Хиггинса. Вспомним уйму других казусов. У нас, людей, тоже есть множество табу, и не все они суть предрассудки. Например, не убивать себе подобных.

— Как раз это табу в своё время охотно нарушалось, — хмыкнул Клавдий.

— В периоды аберрации нравственности! Варварство и невежество. Сон разума, который порождает чудовищ… Вы слыхали о сумасшедшей цивилизации Аафемт с планеты Финрволинауэркаф?

— А кто не слыхал? — пожал плечами Клавдий.

— Я там был трижды…

— А кто этого не слыхал?

— Вот там, например, нет табу на убийство себе подобных… Практически все табу являются продуктами своего времени и своей культуры. И нарушения их в период актуальности воспринимаются как преступления против нравственности.

— Стало быть, намереваясь опуститься на планету из космоса, да ещё на искусственном летательном аппарате, мы выглядим в глазах орнитоидов беспардонными извращенцами, — снова развеселился и зафыркал Клавдий. — И это наверняка связано с их способностью летать!

3.