Евреи, которых не было. Кн. I

Евреи эти события запомнили и даже в наше время в синагогах читают молитвы за упокой душ мучеников веры, принявших смерть от рук казаков. Натан Ганновер из Заслава, очевидец событий, написал об этом книгу, которая в XIX веке вышла на русском и немецком языках.

Все эти бедствия не могли не наложить отпечатка на жизнь евреев, на их интеллектуальный и духовный уровень.

Не успели замолчать пушки, как новое бедствие – сама Польша начала клониться к упадку. Тут сразу надо оговорить, что независимость евреев от своего окружения – весьма условная величина. Два величайших взлета еврейской жизни прямо связаны с взлетом страны их проживания: Испании XIII – XV веков и Польши XVI века. XVI век называют порой «золотым веком» польского еврейства. Но это и «золотой век» самой Польши. XVII век взорвался чередой войн, упадком экономики, международного значения Польши и ее культуры. На евреях это отразилось самым непосредственным образом.

Во-первых, возросло давление общества на евреев. Во множестве мест шляхта и городские магистраты стали ущемлять права и привилегии евреев, отдавать явцое предпочтение христианам.

Только с этого времени известны случаи, когда польские школяры целыми толпами нападают на беззащитных евреев, избивают их, а порой и врываются в еврейские кварталы. Погромы, устроенные гимназистами, зафиксированы во Львове, Познани, Вильно. Появился даже термин «шилергельд» – то есть специальные суммы денег, собираемые евреями и вручаемые школярам, чтобы от них откупиться. Чтобы избежать «шилергелойфа», то есть налета школяров. И они брали эти деньги! Вот ведь что самое удивительное.

Можно ли допустить, чтобы старшие не знали о бесчинствах молодежи, о «шилергельде» и прочих безобразиях? Конечно же, нет. Стало быть, и взрослые поляки не имели ничего против такого рода «забав» и такого рода «доходов» своих милых мальчиков. Впрочем, иногда деньги платились руководству школ, и они удерживали своих учеников от бесчинств. Ах, гадкие люди, не давали молодежи заработать!

Польское общество весь XVII и XVIII века словно бы бурчит сквозь зубы: «Нам самим мало…». Когда чего-то не хватает, хочется сократить расходы за счет «чужих», это закономерно. А в Польше начинает не хватать слишком многого, от хлеба до образования.

Во-вторых, стало более жестким катальное управление. Войны и бедствия редко приводят к усложнению и гибкости системы управления. В экстремальных условиях обществом стараются управлять просто и жестко, чтобы каждое действие давало простой и хорошо предсказуемый результат.

Польское правительство окончательно отказывается иметь дело с отдельно взятым евреем. Оно имеет дело исключительно с кагалом, — и когда речь идет о сборе податей, и когда речь идет о проступке или преступлении, совершенном евреем. Кагалы сосредоточивают в своих руках просто устрашающе большую власть над каждым отдельно взятым евреем. То есть, с одной стороны, кроме кагала некому заступиться за еврея – польская власть чуть ли не официально заявляет, что ей на этого еврея наплевать. С другой стороны, еврей становится совершенно зависим от кагала, от благоволения его руководства…

Этот уровень зависимости несравненно больше, чем зависимость члена общины в Германии или у сефардов. Там еврей, которого обидела община, свободно может сменить место жительства, стать членом другой общины. Польский еврей практически прикреплен к своему месту жительства. Если кагал не велит – никуда он не уедет, и в другом месте никто его не примет. К XVII – XVIII векам относится множество жалоб евреев на несправедливую раскладку податей, на жестокости, чинимые по отношению к бедным, и так далее. Евреи все еще надеются на справедливость польского суда, но этот суд уже не для них.

Эта жесткая привязанность к месту в общине очень напоминает традиции Древнего Востока, традиции крепостного права… Но никак не традиции вольных европейских городов, в которых жили западные евреи.

В-третьих, снижается уровень образования евреев. В XVI веке талмудическая наука была распространена во всех слоях еврейского народа. Теперь же она делается достоянием узкого круга книжников. Основная масса евреев слишком бедна, чтобы учиться, для них довольно самой элементарной грамоты.

Свято место пусто не бывает, и в этот период резко возрастает роль самых грубых суеверий, появляются чудотворцы-знахари, которые лечат от всего на свете заклинаниями и талисманами. Называли их «баалШемы», и у меня есть нехорошее подозрение, уж не Ваала ли они поминают в собственном названии.

Появилось множество «нравоучительных» книг, в которых речь велась о рае, об аде, ангелах и демонах.