FIASCO. Исповедь трейдера с Уолл-Стрит

Помните, как я, еще ничего не понимающий в производных, наблюдал за зверюгами-продавцами из First Boston? А аппетитные, толстенькие структурированные облигации в тайских батах (см. главу 3)? Они и ничем от них не отличающиеся бумаги с правом погашения в иностранной валюте были эмитированы высокорейтинговыми корпорациями и государственными компаниями, например General Electric Credit Corporation и Federal Home Loan Banks. Облигации выглядели безопасными и приносили исключительно высокие купонные проценты. Но если бы вам настолько не повезло, что 2 июля 1997 года вы встретили бы, будучи владельцем структурированных облигаций в тайских батах, то эти толстенькие аппетитные бумажки вызвали бы у вас отнюдь не легкое расстройство пищеварения. Тут началась бы такая «финансовая дизентерия», что никакими лекарствами не спасешься, — ведь облигации проскочили бы по кишкам балансового отчета быстрее, чем тухлая собачья еда.

Остальные азиатские «тигры» прыгнули в пропасть вслед за Таиландом. Азиатские банки жировали совсем как их сытенькие мексиканские коллеги в начале 1990-х годов, играли на собственных рынках и со своими валютами, использовали свопы с акциями, свопы общей доходности, опционы, фьючерсы, форвардные контракты и еще более сложные производные. Но недолго музыка играла. За несколько месяцев стоимость иностранных инвестиций в Восточную Азию, исчисляемая в твердой валюте, уменьшилась вдвое, а возможно, и эта оценка чересчур оптимистична.

Структурированные облигации и свопы — вот наиболее вероятная причина неприятностей с «финансовым пищеварением» у Азии. Круги по воде, вызванные девальвацией бата, быстро распространились за пределы внутреннего рынка. Еще бы: если взмах крыльев бабочки в Таиланде способен изменить погоду в США, то что же должно произойти от девальвации валюты! Множество частных вкладчиков, финансовых директоров и даже распорядителей хеджинговых фондов по всему миру набили себе солидные шишки.

Большая часть производных, об острые углы которых так неудачно приложились все вышеперечисленные, принадлежала к числу внебиржевых. Это означает, например, что азиатские банки имели партнеров — чаще всего американские или европейские банки, — ожидавших выплаты свопа, ну совсем как я ожидал бы выплаты выигранной мною десятки, если бы поставил на падение азиатского рынка. Иными словами, азиатские банки и компании не потеряли деньги на бирже; их кровные просто перешли в другие руки — в руки других компаний, в первую очередь западных банков. Но вся прелесть ситуации заключалась в том, что если бы азиатские банки обанкротились, то их партнеры вообще ничего бы не получили.

Внебиржевой характер сделок с производными создал небывалые возможности для потерь. Например, лица, регулирующие банковскую деятельность, предупреждали, что американские банки рискуют в Корее более чем 20 миллиардами долларов. Одна корейская инвестиционная фирма, SK Securities Company, начала с J. P. Morgan игру, надеясь на рост тайского бата относительно японской иены, а когда бат рухнул, задолжала американцам около 300 миллионов долларов. Другие банки, в том числе Citicorp, Chase Manhattan, Bankers Trust, также рисковали в Азии многими миллиардами. Риск неспособности либо нежелания партнера вернуть долг, называется кредитным. Кредитный риск не составляет проблемы для партнеров до тех пор, пока фактически не наступает так называемое кредитное событие, но вот тогда он превращается в огромную проблему для всех. Кредитный риск производных послужил основной причиной нежной заботы США о спасении Азии (и ее финансовых партнеров) от финансовой катастрофы.

Одним из наиболее тяжело пострадавших от «финансового несварения желудков» азиатских стран стал Виктор Нидерхоффер, знаменитый ас сквоша и производных, выдающийся руководитель хеджингового фонда. Ситуация, в которой он оказался, иллюстрирует взаимосвязанность современных финансовых рынков и удивительную скорость инвестирования в производные.

В июне 1997 года Нидерхоффер был владыкой мира. Его превосходная автобиография, «The Education of a Speculator» («Обучение биржевика») продавалась хорошо, он управлял инвестициями объемом более чем 100 миллионов долларов, причем в эту сумму входила большая часть его собственного немалого состояния. Он был популярен и уважаем одновременно. Нидерхоффер установил невероятный рекорд, добившись доходности 30% в течение 15 лет и 35% в 1996 году.

К сожалению, и на старуху бывает проруха. Нидерхоффер сделал крупную ставку на бат. И после взмаха крыльев тайской бабочки его фонд «похудел» на 50 миллионов долларов, то есть вдвое.