Фронт без линии фронта

Кроме того, он поверил еще и вражеским листовкам, в которых говорилось, что тем, кто сдается в плен добровольно, предоставляются все льготы и обеспечивается чуть ли не райская жизнь. На деле оказалось иначе, и хотя он рассказал все, что было ему известно и интересовало гитлеровцев, это не спасло его от концентрационного лагеря, условия в котором были отнюдь не райскими. В Борисовском лагере его вызвал на допрос офицер гитлеровской разведки, пронюхавший, что по специальности он радист. Изменник Родины поступил в гитлеровскую разведывательную школу, где ему дали кличку «Кириллов». Когда Кириллов окончил разведывательную школу, его забросили в тыл Красной Армии, но он не нашел в себе мужества прийти с повинной. Выполнив задание, он вернулся к гитлеровцам. Ради сохранения своей жизни он был готов выполнить любое задание врага.

Однако на этот раз гитлеровскому холую не повезло, впрочем, не ему одному! За очень редким исключением гитлеровские шпионы обязательно попадали в поле зрения органов государственной безопасности — ведь чекистам активно помогали бдительные советские люди.

ПРОВАЛ АКЦИИ «ЦЕППЕЛИНА» А. Беляев, Б. Сыромятников, В. Угринович

Работая в архиве, мы обнаружили следственные материалы по делу террористов немецко-фашистской разведки Политова (Таврина) и Шиловой. Из этих материалов мы узнали о том, как в годы Великой Отечественной войны наши мужественные воины-контрразведчики при активном содействии советских патриотов раскрыли и предотвратили террористическую операцию фашистского разведывательного органа «Цеппелин», направленную против Верховного командования Советской Армии. Об этом малоизвестном эпизоде из летописи Великой Отечественной войны мы и решили рассказать нашим читателям.

1

Кабинет начальника восточного отдела 6-го управления Главного имперского управления безопасности фашистской Германии оберштурмбаннфюрера СС Грефе размещался на четвертом этаже небольшого особняка. Шум большого города сюда почти не проникал, и потому Грефе очень часто работал с открытыми окнами. В свободные от дел минуты он любил наблюдать за жизнью улицы и с удовольствием вдыхал медовый запах лип, приносимый легким ветерком.

Но в этот день Грефе было не до лип и не до свежего ветра. Меряя кабинет широкими, тяжелыми шагами, он старался снова и снова восстановить в памяти все подробности состоявшейся на днях беседы с начальником управления. Впрочем, это была даже не беседа, а инструктаж, который закончился очередным заданием отделу и ему, Грефе, старому специалисту по России.

Начальник управления был необычайно сух и краток и все-таки, несмотря на это, успел наговорить много неприятного.

Германская армия не смогла выиграть битвы, на которую возлагались большие надежды. Под Курском были смяты и уничтожены лучшие танковые дивизии рейха. Последняя ставка фюрера на летнюю кампанию провалилась. Это в корне меняло многие стратегические планы вообще и планы разведки в частности. Обрисовав обстановку, начальник управления приказал Грефе разработать план террористической операции по уничтожению руководителей Ставки советского Верховного командования.

Выполняя этот приказ, Грефе успел уже сделать многое.

Хотя и вчерне, но был уже готов план операции, было обдумано ее техническое оснащение и даже подобрана кандидатура исполнителя. Его прибытия и ожидал с минуты на минуту Грефе.

Ознакомившись с биографическими данными будущего террориста, Грефе решил перед встречей с ним выслушать еще раз все данные об исполнителе многообещающей акции.

Он подошел к столу и нажал кнопку звонка. Дверь кабинета бесшумно открылась. На пороге появился молоденький зондерфюрер СС и замер в ожидании.

— Прочитайте мне еще раз дело Политова, — попросил Грефе.

Лейтенант быстро вышел, а через минуту снова появился в кабинете с объемистой папкой в руках. Он проворно открыл нужную страницу и начал чтение:

— «Политов. В период с тысяча девятьсот тридцать третьего по сороковой год проживал на Украине, в Ташкенте, в Башкирии под фамилиями Шило, Таврин и Серков. Перед войной, используя положение заведующего нефтескладом на станции Аягуз Туркестано-Сибирской железной дороги, прихватил крупную денежную сумму и, скрывшись от уголовного преследования, представив фиктивные документы, устроился следователем в Воронежскую прокуратуру…»

Грефе в знак одобрения кивнул головой, подумав про себя: «К сожалению, сейчас русские уже перестали быть такими доверчивыми».