Функция 3

Держась в тени построек, я быстро отыскал здание, которое не могло быть ничем иным, как казармой. Где-то же должны отдыхать свободные от дежурства боевики. Так и оказалось. Запах множества немытых тел, алкоголя и чего-то еще не определяемого, ударил по носу раскрытой ладонью едва я приоткрыл дверь. Ночное зрение сообщило о двух десятках двухярусных кроватей, выстроившихся по обе стороны от не слишком широкого прохода. Никаких дневальных, естественно, не было и в помине, равно как и часового на входе — заходи, кто хочет, бери, что хочешь!

Миг спустя я сообразил, что не слышу дыхания. Проверяя свою догадку, я пробежался по казарме, прикладывая руку к шеям людей, и получил подтверждения — внутри были только мертвецы. Причем, уже окоченевшие мертвецы, значит отошли они часа два-три назад. И при этом я не нашел у них ран, огнестрельных или нанесенных холодным оружием. Боевиков отравили.

«Как интересно! Внутренние разборки?»

Не то чтобы я был расстроен, даже немного порадовался, что самому не пришлось делать грязную работу и резать людей во сне. Конфликт внутри сомалийских пиратов был мне только на руку. Но следовало быть осторожнее. База не спит, а лишь притворяется спящей.

«Двенадцать на стенах. Двадцать девять в тут. — мысленно прикинул я. — В сумме сорок один. Где могут быть остальные? В особняке?»

Я обнаружил их через минуту. У трехэтажного здания, как и ожидал. Только не все они были живыми. Чуть больше десятка лежало в виде трупов прямо у входа, еще столько же занимались переноской тел.

В чем суть разворачивающейся передо мной драмы, я пока понять не мог. На первый взгляд, мертвецы ничем не отличались от носильщиков: и те, и другие негры, все одеты по форме «номер восемь». И на первых, и на вторых была кровь, только у одних она была своя, а у других чужая.

Пока я наблюдал за тем, как живые сортируют мертвых, на крыльце появился новый персонаж. Толстый негр, такому только в американских комедиях играть. Однако одет он был не в безразмерную одежду, а в полевую форме, хорошо подогнанную по… ну скажем, по фигуре. На голове у этого субъекта красовался оранжевый берет, под брюхом на ремне висела пустая кобура, а в руках он держал пистолет и окровавленное мачете. Командир, без вариантов. Пират?

Он что-то хрипло прокаркал — я по интонации понял, что это приказ, но слов опять не разобрал. Большая часть носильщиков уже успела покончить с работой, но последняя пара остановилась рядом и бросила на землю свою ношу. Толстяк присел возле трупа и принялся аккуратно, чтобы не запачкать форму, рубить ему шею.

Носильщики смотрели на командира с неодобрением. Не по причине его варварского поведения, как я понял, а по отсутствию у вождя навыка. Потому что отделять голову от тела у него выходило не очень. Понадобилось восемь взмахов клинка, чтобы голова мертвеца откатилась в сторону.

Толстяк немного запыхался. Посидел, восстанавливая дыхание, потом схватил голову за волосы, поднял ее на уровень глаз и несколько раз плюнул на лицо. Засмеялся, сказал что-то вроде «а говорил ничего не скажешь!», бросил трофей на землю и пнул его ногой. После чего развернулся и вошел в дом.

На улице осталась только последняя пара носильщиков. Они подхватили обезглавленный труп, доволокли его до остальных и бросили. Потом один из них сходил за головой и с какой-то маньячной педантичностью положил ее рядом с телом. Второй что-то со смехом бросил ему, тот ответил пожатием плеч. После чего негры уселись на крыльцо перекурить, стащив автоматы. Выглядели они донельзя мирно. Как грузчики, которые только что раскидали фуру с мукой.

Я, кажется, понял, что тут произошло. Базу Пирата захватили конкуренты. Тоже, видать, прознали про золотишко и решили его прибрать к рукам. Времена сейчас непростые, а в эпоху перемен лучше быть богатым, чем бедным, так что все логично.

Они прибыли, как гости. Может даже с подарками или каким-то редким и ценным товаром на продажу. По случаю сделки хозяин устроил сабантуй, на котором его солдат отравили. Тех, кто в пьянке не участвовали, взяли в ножи. Потом пытали — по трупам видно, что умерли они не просто. Последним убили Пирата — это ему Толстяк отрубил голову.

Не то чтобы для меня это имело значение. Ясности добавило относительно возросшей численности боевиков на базе, а в остальном пофиг. Мне эти негры вообще даром не нужны, только ради ответной услуги от Захара и брожу по их базе. Кстати, надо заканчивать уже.

«Как там говорят? Грабь награбленное?»

Присевшие покурить боевики успели меня заметить. Но подняться и как-то отреагировать — нет. Один завалился набок, булькая разорванным горлом. Второй хрюкнул и обмяк, когда сломанные пинком ребра пробили ему сердце и легкие.

Не снижая скорости, я влетел в дом, наткнувшись еще на троих сомалийцев. Все они стояли ко мне спиной, разглядывая — я чуть не остановился от изумления — картину на стене! Причем, явно какую-то авангардную мазню — разноцветные полосы, засохшие капли и еще черт знает что. Негры, похоже, пытались ответить для себя на вопрос что это такое. Так и умерли в неведении.