Гамбит

– Вы, кажется, интересуетесь кельтскими легендами? – бросил взгляд на отложенный журнал. – Весьма любопытная тема, но, к сожалению, в подобных статьях все слишком поверхностно и далеко от исторической правды. На самом деле фейри – совсем не то, чем принято их считать.

– А вы знаете, кто такие фейри на самом деле?

Получилось резковато, но само слово «фейри» слишком уж бередило то, о чем не хотелось вспоминать. От смущения Лиля уткнулась в бокал, даже отпила немножко. Оказалось вкусно и не клубника, а земляника. Сладкая.

Вместо ответа Вадим Юрьевич пожал плечами и сказал совсем неожиданное:

– Прошу прощения, что потревожил. Видите ли, мне захотелось посмотреть на модель господина Блока.

– Тогда вы смотрите не туда, – ляпнула прежде, чем успела подумать. – Действующая модель господина Блока здесь не показывалась. Кажется, собиралась куда-то пойти вместе с хозяином дома.

Вадим Юрьевич засмеялся, совсем тихо и очень заразительно. Лилино смущение сразу куда-то делось, и захотелось снова спросить его про фейри. Явно же человек интересуется темой. Но не успела, он продолжил:

– Честно говоря, я приятно удивлен его выбором. Но не совсем понимаю, как ваши пути могли пересечься.

– Честно говоря, я тоже удивлена. – Лиля пожала плечами. – А познакомились мы в игровом центре «Дорога домой» совершенно случайно.

– Как тесен мир. Я как раз спонсирую это начинание… простите за нескромный вопрос, но ваш интерес к кельтской мифологии как-то связан с игрой?

Сама не понимая почему, Лиля вдруг рассказала, что наткнулась на игру, когда искала валлийские легенды.

В юности она очень интересовалась кельтикой из-за музыки, кельтские мелодии для флейты – это же прекрасно! И так получилось, что стала играть в «Дорогу». Тоже из-за музыки, в игре изумительно сделан саундтрек и сюжет и так тщательно проработан мир, словно настоящий, и персонажи…

Здесь Лиля поймала себя на том, что улыбается, как юродивая, и осеклась. Ну вот, снова вспомнила Эри и с чего-то возомнила, что господину Элину будет интересен ее бред.

– Что-то не так, Лиля? Простите мою настойчивость, но мне нечасто случалось встречать настолько увле ченных тем миром людей.

– Отчего же? – хмуро пожала плечами Лиля. – В Битце целые толпы фанатов разыгрывают сцены, устраивают турниры. Мечтают об игре в полном погружении.

Элин покачал головой:

– Вы же сами понимаете, что это не то. Фанаты… многим из них безразлично, по чему фанатеть. Их увлекает сам процесс.

Лиля подумала… и согласилась.

– Вы, наверное, правы. Им важно не пойти в игровой мир, а похвастаться, что были на полном погружении. Это ж модно. – Вздохнула и, сама шалея от собственно наглости, спросила: – А вы позволите тоже нескромный вопрос? Почему вы спонсируете игру?

Элин удивленно поднял брови, улыбнулся, и Лиля тут же поняла – на подобные нескромные вопросы господа спонсоры не отвечают. И оказалась неправа.

– На самом деле я спонсирую не саму игру, а те исследования, которые ведутся в центре. Крайне интересные и перспективные исследования. Вы ведь, если не ошибаюсь, тоже принимали в них участие.

– Я? Но… – осеклась, сообразив: он говорит об испытании новых локаций. Или о чем-то еще?

– Полное погружение, – подтвердил он. – Вы явно не из тех, кто играет только потому, что модно.

Элин расспрашивал ее об игре, о ее магии – ну надо же, настоящая светлая фейри, большая редкость. Что такое светлая? Вы посмотрите кодекс, там все это есть, просто редкий психотип, далеко не у всех игроков просыпается магия. А Лиля заторможенно отвечала и пыталась сопоставить кусочки пазла: в центе ведутся исследования. Перспективные. Связанные с погружением. Их спонсирует весьма серьезный человек, по нему заметно, что серьезный, и тусня глядит на него с нескрываемым уважением. А если добавить его интерес к кельтике и фейри… И ее собственный психоз на почве реальности персонажей и мира – а вдруг не психоз?! Нет. Слишком мало информации и слишком невероятное допущение. Такое бывает только в фантастике.

И только в фантастике бывает, что серьезный человек вдруг проникается симпатией к белесой мышке, плюет на тусню и беседует с мышкой о мифологии – не просто так, общими фразами, а явно интересуясь ее мнением! Тем не менее они как-то незаметно перешли с кельтской мифологии на скандинавскую и славянскую; Элин рассказывал увлеченно, позабыв о джентльменской сдержанности, откровенно радовался пониманию и Лилиному интересу, особенно к некоторым параллелям…

– Кажется, я слишком увлекся, – вдруг оборвал сам себя. – Сказывается преподавательское прошлое, хлебом не корми, дай прочитать лекцию. Совсем вас заболтал.

– Но мне очень интересно! – запротестовала Лиля.

– Благодарю вас.

Элин поцеловал ей пальцы; вышло галантно, интеллигентно и очень приятно. Не то чтобы он нравился Лиле… то есть нравился, но не как Эри или Ильяс, а скорее как родственник. Дядя или отец. Или дедушка. Наверное, это хорошо, когда есть такой вот дедушка.

От удивления собственным реакциям Лиля даже забыла отнять руку.

– Вадим Юрьевич…