Генерал-адъютант Николай Николаевич Обручев (1830–1904). Портрет на фоне эпохи

Специальные военно-учебные заведения для подготовки офицеров впервые были созданы во Франции. Знаменитый военный министр Людовика ХIV, реформатор французской армии Франсуа-Мишель Летелье, маркиз де Лувуа (1641–1691), в 1682 году соединил кадет, служивших в разных частях армии, в особые кадетские роты, с целью изъять будущих офицеров из общества солдат. В 1694 году, вскоре после смерти Лувуа, кадетские роты были упразднены. В 1726 году их восстановили, а в 1733 году вновь распустили. В Пруссии же переняли и развили идею Лувуа – в 1686 году здесь были учреждены кадетские роты. Берлинский корпус стал образцом для Саксонии – это произошло в 1725 г. По примеру Франции кадетские академии возникли в Берлине и Магдебурге. Кроме того, существовавшая в Кольберге с 1653 года небольшая рыцарская академия была преобразована в кадетскую академию. В 1717 году эти три академии были сведены в Берлине в кадетский корпус, шефом которого стал пятилетний кронпринц Фридрих – будущий король Фридрих II. Примеру пруссаков последовали другие: Австрия – в 1751-м, Польша – в 1765-м, Бавария – в 1790 году¹⁷.

В разное время во главе 1-го кадетского корпуса стояли такие люди, как И. И. Бецкой, М. И. Кутузов, великий князь Константин Павлович, а во время поступления в корпус Обручева его шефом был сам император Николай I. К корпусу имел отношение А. В. Суворов, его окончили три генерал-фельдмаршала: П. А. Румянцев-Задунайский, А. А. Прозоровский, М. Ф. Каменский, герои войны 1812 года генералы Я. П. Кульнев и К. Ф. фон Толь, в нем учились поэты М. М. Херасков, А. П. Сумароков и В. А. Озеров. В корпусе начинали службу России дети Николая I, в том числе и наследник престола. Интересно замечание сослуживца великих князей по корпусу: «Они (то есть дети Николая I. – О. А.), входя в наш мир, совершенно подчинялись корпусной дисциплине и условиям кадетской жизни»¹⁸. Служба в таком корпусе была почетной и обеспечивала хорошие условия для дальнейшего продвижения. Принимались туда лишь дети потомственных дворян, родители которых имели чин не ниже полковника.

Здесь происходило становление Обручева как личности. Период от 10 до 18 лет очень важен, поскольку истины, усвоенные в детстве, как правило, не покидают человека и в последующие годы. Поэтому хотелось бы сказать подробнее о жизни кадетов. Сначала дети попадали в неранжированную роту. Старшие кадеты учили новичков отстаивать свое достоинство, никогда не жаловаться начальству: «Если будут сечь или морить голодом, то все-таки никогда „не выдавай товарища“»¹⁹. По отношению к порке в неранжированной роте существовал обычай – кадет не считался кадетом, не будучи высеченным хоть раз. «Первая порка производила в кадеты, вторая – в ефрейторы, третья – в унтер-офицеры и т. д., возвышаясь в чинах, иные в год и в два, не имея 12 лет от роду, доходили до „фельдмаршала“, то есть были 18 раз высечены»²⁰.

В одной роте с Обручевым в корпусе служили сын Шамиля Джемалэддин, выданный заложником при взятии летом 1839 года аула Ахульго (в корпусе всегда было много детей-горцев, они обычно ходили в национальной одежде и выделялись только этим²¹), братья Жемчужниковы, Николай Негош, сын черногорского князя. Условия жизни были одинаковы для всех. Розга была важным составным элементом в воспитательной системе. Березовые розги имели сухие отростки в 3–4 см, которые при сильных ударах входили в тело, образовывая занозы. Единственным способом для кадета избежать заноз был подкуп сторожа – старого отставного солдата, за гривенник пускавшего детей в чулан, где хранились запасные розги. В таком случае готовились «бархатные розги», то есть острым ножом срезались эти злосчастные отростки. К полугодовым экзаменам, после которых наказывали за плохие оценки, некоторые кадеты специально точили перочинные ножи. Подобная метода воспитания, конечно, сказывалась на нравах кадетов – они грубели, и особенно выделялись выпускники – кадеты 1-й роты, которые назывались «перворотами» и «старыми закалами». Правила поведения «перворота» были изложены в стихах:

Придешь к столу, ты, как свинья, нажрись,
Побольше ешь, побольше пей.
И если туго – расстегнись,
А мало есть – отнюдь не смей.
Зато под розгами ни слова,
Или кричи «не виноват»,
А вставши, дай толчка лихого,
Так истинный ты будешь хват²².