Читаем Гитара в литературе полностью

Руси, напропалую веселятся. Где-то поодаль иная сценка: «Там сидит солдат на бочкотаре. / Наклонился чубом он к гитаре, / пальцами растерянно мудря. / Он гитару и себя изводит, / а из губ мучительно исходит: / «Граждане, послушайте меня…» / Граждане не хочут его слушать. /

Гражданам бы выпить и откушать / и сплясать, а прочее — мура!»

Поэт, пожалуй, единственный, кто понимает неведомого музыканта: «Эх, солдат на фоне бочкотары, / я такой же — только без гитары… / Через реки, горы и моря / я бреду и руки простираю / и, уже охрипший, повторяю: / «Граждане, послушайте меня…»

Трагична судьба художников, которым есть что сказать, но их не желают слушать. Нежный голос гитары теряется среди пьяных выкриков грубой толпы.

В стихотворении «Киоск звукозаписи», посвященном памяти Владимира Высоцкого, Евгений Евтушенко дает убедительные, образные характеристики двум самым знаменитым бардам 1960-1970-х годов: «Ты был полу-Гамлет и полу-Челкаш. / Тебя торгаши не отнимут. / Ты наш… / Тебя хоронили, как будто ты гений. / Кто — гений эпохи. Кто — гений мгновений. / Ты — бедный наш гений семидесятых / И бедными гениями небогатых. / Для нас Окуджава / был Чехов с гитарой. / Ты — Зощенко песни / с есенинкой ярой, / И в песнях твоих, / раздирающих душу, / Есть что-то / от сиплого хрипа Хлопуши!»

Можно поспорить с Евтушенко, который сравнивает Булата Шалвовича с Антоном Павловичем: масштаб явно не тот. Однако он прав, когда делает акцент на гитаре («Чехов с гитарой»). Без этого инструмента оба певца не сделались бы столь знаменитыми.

<p>ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ ВОЙНОВИЧ</p>

Войнович, Владимир Николаевич (1932–2018) — русский прозаик, поэт, драматург. В 1980-1992годах жил в эмиграции (в ФРГ). В романе «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина» (1969-75) и его продолжении «Претендент на престол» (1979) — сатирическое осмеяние тоталитаризма, образ Иванушки-дурачка, носителя народной нравственности и здравого смысла. Сатирическая повесть-антиутопия «Москва

2042» (1987).

Владимир Войнович в мемуарной книге «Портрет на фоне мифа» едко высмеивает московских правозащитников, с которыми некогда общался: «У многих тщеславие было первопричиной их

поступков: где-то что-то дерзкое сказал, советскую власть обругал, Брежнева назвал палачом, и вот о тебе уже трубят наперебой все западные «голоса». Помню, один диссидент с гордостью мне сказал: «Вчера забугорные радиостанции шесть раз обо мне говорили». В искателях быстрой славы легко развивалось чувство превосходства над другими людьми, которых они готовы были судить непримиримо. Я помню, как доставалось Булату Окуджаве от очеркиста Марка Поповского за то, что он не становится в ряды борцов и продолжает петь свои негромкие песенки. Одна диссидентка в Париже отказалась пойти на концерт Окуджавы по принципиальным соображениям. «Вот если бы я знала, — сказала она, — что он выйдет на сцену, ударит гитарой по трибуне, разобьет ее и скажет, что не будет петь ничего до тех пор, пока в его стране правят коммунисты, тогда бы я, конечно, пошла». Окуджава был человек совестливый, его очень ранили подобные попреки, и, может быть, ему и хотелось иногда разбить гитару, но, слава богу, он этого не сделал».

Войнович совершенно прав: гитара Окуджавы вошла в историю, а кто ныне помнит Марка Поповского, который некогда картаво поносил советскую власть из студии мюнхенской радиостанции «Свобода»?

<p>АЛЕКСАНДР МОИСЕЕВИЧ ГОРОДНИЦКИЙ</p>

Городницкий, Александр Моисеевич (родился в 1933) — геофизик, доктор геолого-минералогических наук, профессор, академик Российской Академии естественных наук (1992). Наряду с научной деятельностью широко известен как поэт и автор песен. Член Союза московских писателей и Международного Союза писателей-маринистов, президент Ассоциации российских бардов. Опубликовано восемь книг стихов, две книги мемуарной прозы и несколько дисков с авторскими песнями.

Александр Городницкий, рассуждая о судьбе поэта-партизана в стихотворении «Денис Давыдов», пишет: «Денис Давыдов, славный генерал, / Великий мастер сабли и гитары! / Его портрет я в книге

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
10 мифов о КГБ
10 мифов о КГБ

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷20 лет назад на смену советской пропаганде, воспевавшей «чистые руки» и «горячие сердца» чекистов, пришли антисоветские мифы о «кровавой гэбне». Именно с демонизации КГБ начался развал Советской державы. И до сих пор проклятия в адрес органов госбезопасности остаются главным козырем в идеологической войне против нашей страны.Новая книга известного историка опровергает самые расхожие, самые оголтелые и клеветнические измышления об отечественных спецслужбах, показывая подлинный вклад чекистов в создание СССР, укрепление его обороноспособности, развитие экономики, науки, культуры, в защиту прав простых советских людей и советского образа жизни.÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

Александр Север

Военное дело / Документальная литература / Прочая документальная литература / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Покер лжецов
Покер лжецов

«Покер лжецов» — документальный вариант истории об инвестиционных банках, раскрывающий подоплеку повести Тома Вулфа «Bonfire of the Vanities» («Костер тщеславия»). Льюис описывает головокружительный путь своего героя по торговым площадкам фирмы Salomon Brothers в Лондоне и Нью-Йорке в середине бурных 1980-х годов, когда фирма являлась самым мощным и прибыльным инвестиционным банком мира. История этого пути — от простого стажера к подмастерью-геку и к победному званию «большой хобот» — оказалась забавной и пугающей. Это откровенный, безжалостный и захватывающий дух рассказ об истерической алчности и честолюбии в замкнутом, маниакально одержимом мире рынка облигаций. Эксцессы Уолл-стрит, бывшие центральной темой 80-х годов XX века, нашли точное отражение в «Покере лжецов».

Майкл Льюис

Финансы / Экономика / Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / О бизнесе популярно / Финансы и бизнес / Ценные бумаги