Глубокий рейд

Система защиты снижает уровень звука в наушниках, чуть заметно «поплыло» изображение на двух правых мониторах. Но, в общем-то, гранатка слабенькая, осколочная, тяжёлой пехотной броне такая граната не страшна, осколки слишком маленькие, они только щёлкают по бетонным стенам. Но сам факт…

— Твою мать, — выругался Ряжкин…

— Казаки, что там? — сразу интересуется Калмыков.

— Работай, Денис, работай, — откликается радист. — Всё нормально… Камеру мне сбило.

Прослушали, подпустили врага. Это разведчик… Такая сволочь, вот так они всегда… Подбираются незаметно… Саблин сразу вытаскивает гранату, выдёргивает чеку, он надеется, что разведчик ещё за стеной, у окна…

Так оно и оказывается, в помещение влетает ещё одна граната, Аким видит, как она катится к противоположной стене, почти круглая… И там, у железного стола…

Пуффф…

Он не ждёт, пока компьютер восстановит звук и работу мониторов, исключительно на интуиции он выкидывает гранату за окно, не очень сильно…

Баххх…

Вот это уже совсем другое дело, дым и пыль врываются в помещение, а бронированный ставень взрывной волной с силой бьёт об стену, едва не отрывает его. А Ряжкин тут же, пригнувшись, бросается к северной стене и, откинув крышку бойницы…

Та-та-та… Та-та-та… Та-та…

Саблин, заряжая свой дробовик, спрашивает:

— Попал?

— Пару раз, но упрыгал, гад, в акацию… Хотя и хромал…

А над шлемом радиста тяжёлая пуля бьёт в ставень, пробивает его, разбивает стекло. И тут же прилетает ещё одна, опять пробивает сталь и немного гнёт ставень, но снова сорвать замок не может.

— Аким, Вася… — зовёт Денис.

— Ну, — отзывается Аким.

— Слышите? По крыше ходят…

— Нет, — отзывается Ряжкин. — Не слышим…

— Ворота им не открыть, — уверенно заявляет Саблин. Он их изнутри-то с трудом отворил. — Денис, ты поглядывай, чтобы они…

Ещё одна пуля с неприятным сильным звуком бьёт в ставень, но снова не может распахнуть его…

— … чтобы они из воды не вылезли.

— Есть поглядывать, — отвечает Калмыков.

А Василий, переместившись к генератору и тихонечко пытаясь из-за ставня разглядеть, что происходит снаружи, интересуется:

— Денис, а как там у тебя? Работа идёт?

— Уже паять собираюсь… — отвечает Калмыков и спрашивает в свою очередь: — Аким, может, борт немного заделать, а то пойдём на больших оборотах, а шов и разойдется.

Ну, это вряд ли, лодка сварена хорошо.

— Нет, Денис, побыстрее заканчивай, — говорит Аким.

— Просто тут трещина… Прямо вдоль сварки потянулась, параллельно пошла, может, ты не видел, — продолжает Калмыков.

«Трещина?».

— Иду.

Аким, всё так же пригнувшись, уходит в транспортное помещение, оставив в главном одного Василия.

Там у затянутой на стапель лодки его ждёт Калмыков. Воздух тут спёртый, даже через компрессор и фильтры Саблин чувствует запах паяльной лампы.

— Вот, — Денис проводит пальцем по шву на левом борту, который лопнул после попадания пулемётной пули, а рядом с ним едва заметная трещина идёт ещё ниже. Сантиметров на десять вниз.

А из главного помещения доносится очередной хлопок.

Саблин отрывается от разглядывания борта своей лодки:

— Вася, что там?

— Да хотели гранату ещё одну нам закинуть, — отвечает Ряжкин. — Но в окно не попали, наверно, из рогоза кидали, на улице взорвалась.

Та-та-та-та… Та-та-та-та…

Радист прочёсывает близлежащий рогоз в отместку.

А Денис, махнув перчаткой перед камерами Саблина, поднимает палец вверх: слышишь?

Прапорщик поначалу не может понять, к чему это он, но потом понимает:

— На крыше кто-то?

— Ага, топчется. Слышишь?

— Ты за водой главное следи, — говорит Аким, высвечивая нашлемными фонарями потолок и не находя там ничего опасного.

Вверху бетон, перекрытия без трещин и отверстий.

— Я слежу, — Денис хлопает по винтовке, что висит у него на плече. — Так с трещиной что делать?

На самом деле трещина не так уж и безобидна; не приведи Господь, если на ходу, на больших оборотах, перегруженная лодка возьмёт да развалится. Ну, даже и не развалится, а просто доползёт трещина до ватерлинии… И начнёт хлестать в лодку вода на ходу. Придётся её пастой замазывать. Ещё хватит ли пасты.

— Надо запаивать, — наконец произносит Аким. — Только делай всё побыстрее, а то эта сволочь начинает тут осваиваться.

Сам же он присаживается и осматривает дно лодки, там Денис уже закончил. В принципе нормально… Кусок алюминия лёг плотно, лампой дно нигде не «перегрето», лист нигде не повело. Но Аким сделал бы, конечно, по-другому. Вернее, сделает, когда вернётся в Болотную.

— А тут, — говорит Калмыков, указывая на трещину. — Просто положу пластину сверху и начну её «размазывать». Некрасиво будет, но сделаю быстро.

— Так и делай. Давай…

Саблин не договорил, из главного помещения снова доносится хлопок, на сей раз мощный.

— Вася, что там у тебя? — прапорщик идёт к товарищу, который в одиночку ведёт бой.

— Да это я их шуганул, — отвечает радист буднично, — снова под окно подобрались. Топтались тут рядом…

Саблин присаживается на колено, замирает, ждёт, когда осядет пыль, протирает камеры. Снова работает винтовка.

Та-та-та… Та-та-та…

И тогда он спрашивает:

— Вась? Убил кого-нибудь?