Гнёзда Химер

— Ладно, не будем отвлекаться. — Мои собеседники тоже решили великодушно закрыть щекотливую тему. — Итак, ты не собираешься помогать Таонкрахту, мы тебя правильно поняли?

— Правильно, — вздохнул я. — Во-первых, я ничем не могу ему помочь. Во-вторых, не хочу. Он мне не нравится, знаете ли. В его обществе мне захотелось напиться, впервые за черт знает сколько лет!.. Впрочем, вы не обязаны верить мне на слово. На мой вкус, самый простой способ уберечь ваш прекрасный и удивительный Мир от моих безобразий — это отправить меня туда, откуда я пришел. Я бы и сам уже давно сделал ноги, но у меня почему-то ничего не получается…

— Так ты не хочешь здесь оставаться? — удивился один из Ургов. Его товарищи изумленно переглянулись и зашептались.

«Не хочу» — это еще слабо сказано! Мне здесь очень плохо, ребята. Разве вы не заметили? Мне всю жизнь твердили, что я совершенно не умею скрывать свои чувства! Да я и сам думаю, что так оно и есть…

— Ты не хочешь остаться и не можешь уйти? Кто бы мог подумать, что такое возможно! Но нам показалось, что тебе уже доводилось открывать Двери между Мирами…[16]

— Доводилось. Только я никогда прежде не делал это самостоятельно. Мне помогали. Мои учителя, мудрые всемогущие умники, до сих пор всегда оказывались рядом, когда это требовалось, а вот сейчас за моей спиной никого нет, и это в корне меняет дело… Я же вам сказал: с тех пор как я обнаружил себя в камине Таонкрахта, у меня ничего не получается. Какие уж там Двери между Мирами, я вообще ни на что не гожусь! Сигарету из Щели между Мирами добыть не могу… Может быть, потому что я попал сюда не по собственной воле, а в результате чужих экспериментов? Так бывает?

— Все бывает, — неопределенно согласились Урги.

— Ты говоришь неправду. Или не всю правду, — внезапно вмешался один из них. — «Ни на что не годишься» — как же! Хинфа не смог тебя убить. Мы знаем, что Сох посылали к тебе одного из лучших Хинфа, и дело кончилось тем, что он умер, а ты так и не проснулся…

— Я-то как раз проснулся, — вздохнул я. — Да, у него ничего не вышло. Но я ничего не делал, чтобы ему помешать. Может быть, он просто был не в форме?

— Не говори ерунду. Все Хинфа — великие маги, — серьезно возразил Ург. — Просто твоя сила столь велика, что он не смог с тобой справиться.

— А почему, в таком случае, у меня ни черта не получается?

— Тебе виднее, — невозмутимо ответил он. — Это твоя жизнь. Откуда нам знать?

— Ладно, не знаете — и не надо… Но, честно говоря, я здорово рассчитывал, что вы захотите мне помочь, — признался я. — Вы можете отправить меня домой?

Я еще не успел сформулировать свой вопрос, а ответ уже был мне известен: этого они не могут. Они вообще были не слишком могущественными, эти удивительные существа. Странные, необычные, иные — да, но совсем не могущественные!

Сам не знаю, как мне удалось так быстро с ними разобраться. Вообще-то со мною такое бывает: я — человек чужого настроения. Я вполне могу впасть в депрессию, если окажусь в помещении, где страдает пара-тройка глубоко несчастных людей. А могу испытать головокружительный «приход», случайно усевшись в автобусе рядом с наркоманом. Хуже всего, пожалуй, чужое похмелье: мне не единожды приходилось расплачиваться за дурацкую привычку своих ближних мешать джин с пивом, а потом спать в той же комнате, что и я… Но вот так, как сейчас: оказаться наедине с совершенно чужими мне существами и почти сразу, без тени сомнения, понять, чего они стоят, — такого со мной еще никогда не было!

Тем не менее боль разочарования не свалила меня с ног. Вместо отчаяния я ощутил только холод и пустоту, да и они были где-то далеко, словно пришли не из моего собственного сердца, а приснились моему далекому двойнику, который иногда видит меня во сне, а потому их можно было не замечать. Наверное, в моем организме наконец-то благополучно перегорели какие-то полупроводники, ответственные за отчаяние. Ничего удивительного, в последнее время им пришлось работать с удесятеренной нагрузкой.

— Мы не можем отправить тебя домой, — после недолгого замешательства признался один из Ургов. — Мы действительно позвали тебя сюда, чтобы убедить покинуть мир Хомана или хотя бы Альган. Дело, конечно, не в том, что ты кому-то мешаешь. Во Вселенной не так уж много существ, чье присутствие может нарушить равновесие Мира, и ты — не одно из них. Но твое участие в судьбе Таонкрахта может помешать правильному развитию событий…

— В смысле, вашим планам? — уточнил я. Не без ехидства, надо сказать, уточнил. Но Урги хранили невозмутимость.

— Нет, не нашим планам, а правильному развитию событий. Мы опасались, что ты захочешь помочь Таонкрахту, а он — один из тех, кто должен умереть.

— Почему? — с любопытством спросил я. — Он мне тоже не понравился, но если все, кто мне не нравится, начнут умирать, Вселенная станет довольно пустынным местом…