Го юй (Речи царств)

Чжоу, сын цзиньского Сунь-таня[391], прибыл ко двору Чжоу, где служил даньскому Сян-гуну[392]. [В период службы] он стоял, не наклоняясь ни в одну сторону; смотрел, не вращая глазами; слушал, не навостряя ушей; говорил, не касаясь далеких предметов; рассуждая о почтительности, неизменно касался Неба[393]; рассуждая о преданности, неизменно касался своих стремлений[394]; рассуждая о доверии, неизменно касался самого себя[395]; рассуждая о человеколюбии, неизменно касался других[396]; рассуждая о долге, неизменно касался выгоды[397]; рассуждая о мудрости, неизменно касался дел[398]; рассуждая о смелости, неизменно касался наказаний[399]; рассуждая о наставлениях, неизменно касался существующих [между ними] различий[400]; рассуждая о почтительности к родителям, неизменно касался духов[401]; рассуждая о милости, неизменно касался дружественных отношений[402]; рассуждая об уступчивости, неизменно касался соперников[403].

Когда во владении Цзинь случалось печальное событие, он всегда горевал, а когда случалось радостное событие, всегда радовался.

Заболев, Сян-гун вызвал Цин-гуна[404] и сказал: “Непременно хорошо относись к цзиньскому Чжоу, в будущем он приобретет владение Цзинь. Его поведение добродетельно, а добродетели приносят покровительство Неба и Земли. Тот, на кого Небо и Земля ниспосылают счастье, в худшем случае приобретет владение, а в лучшем — Поднебесную.

Ведь почтительность — это уважение, предусматриваемое добродетелью; преданность — искренность, предусматриваемая добродетелью; доверие — покровительство, предусматриваемое добродетелью; человеколюбие — любовь, предусматриваемая добродетелью; долг — умение вести дела, предусматриваемое добродетелью; мудрость — повозка для добродетели; смелость — руководитель добродетели; наставления — распространение добродетели; почтительность к родителям— основа добродетели[405]; милость — милосердие, предусмотренное добродетелью; уступчивость — применение добродетели на деле.

Подражание Небу позволяет быть почтительным; руководство своими стремлениями позволяет быть преданным; беспокойство о личных качествах позволяет пользоваться доверием; любовь к людям позволяет быть человеколюбивым; стремление управлять, принося выгоду другим, позволяет соблюдать долг; умение вести дела позволяет быть мудрым; следование долгу позволяет быть смелым; умение различать [дурное и доброе] позволяет давать наставления; прославление духов позволяет быть почтительным к родителям; милосердие и дружелюбие позволяют быть милостивым; выдвижение соперников позволяет быть уступчивым. Чжоу обладает всеми перечисленными одиннадцатью качествами.

Небу присущи шесть начал[406], а Земле пять стихий, и числа эти — неизменны. Шесть начал Неба образуют [как бы] основу ткани, а пять стихий Земли образуют [как бы] уток ткани, и если не путают основу и уток[407] — это признак добродетелей. [Наш покойный правитель] Вэнь-ван был по натуре добродетелен, поэтому Небо ниспослало на него счастье, вручив Поднебесную, а ведь Чжоу тоже исполнен добродетелей. Вдобавок предки Чжоу, имена которых указаны на табличках четного и нечетного рядов[408], — близкие родственники правителей владения Цзинь, поэтому он может получить это владение.

К тому же когда [Чжоу] стоит, он не наклоняется ни в одну сторону, что указывает на правильность поведения; смотрит, не вращая глазами, что указывает на степенность; слушает, не навостряя ушей, что указывает на зрелость; говорит, не касаясь далеких предметов, что указывает на осмотрительность. Правильность поведения позволяет следовать по пути добродетели; степенность вызывает доверие к добродетели; зрелость позволяет соблюдать добродетель до конца; осмотрительность позволяет сохранять добродетель. Сохранение добродетели и соблюдение ее до конца в чистом и неизменном виде, следование по правильному пути и стремление делами вызвать доверие других свидетельствуют о хорошем понимании прекрасных добродетелей. Осмотрительность, зрелость, степенность и правильность поведения — помощники добродетели. Радость или печаль по поводу событий в Цзинь показывают, что Чжоу не забыл своей родины. Он исполнен добродетелей, ему помогают четыре прекрасных качества, что же он может получить [за это], кроме владения!

Когда Чэн-гун возвращался на родину[409], как я слышал, в Цзинь гадали на него по тысячелистнику. Выпала гексаграмма гань, которая, изменившись, превратилась в гексаграмму пи[410]. Объяснение гексаграммам гласило: “Достоин, но не до конца: правители три раза выйдут [из Чжоу]”[411]. Один из них уже выехал [из Чжоу][412], кто будет последним — неизвестно, а следующим обязательно должен быть этот [Чжоу].

К тому же я слышал, что при рождении Чэн-гуна его мать видела во сне, как дух написал тушью на ягодице младенца: “Пусть владеет Цзинь, а через три поколения владение будет вручено внуку Хуаня”[413]. В связи с этим Чэн-гуну дали имя Хэй-тунь — Черная ягодица.