Голограмма силы

- Конечно! Вы же развернули ее перед собой, хотя могли бы все представить так, что мы оказались бы в центре образа. Но это дело вашей техники, еще научитесь!

- И вы ничего не почувствовали во время воспроизведения?

- Не-ет... - Пит удивился.

Он не почувствовал, потому что был за границей голограммы! А Алекс пережил сильнейшее эмоциональное воздействие, как только упал коленями на песок, вошел в нее! Он внимательно посмотрел на беспечное лицо Пита. "Что же ты создал на самом деле, милый друг? Но сейчас я не буду тебе ничего рассказывать, мне надо проверить все самому".

- Я так и думал. Значит, мне показалось. - Голос Алекса зазвучал тверже: он принял решение и успокоился. - Что ж, Пит, я поздравляю вас, это действительно уникальная технология. Вы знаете, что большую часть дня я свободен, и отныне, если вы пожелаете, я полностью в вашем распоряжении. Алекс помолчал и добавил: - Конечно, я не имею возможности работать с вами за будущие гонорары... Сами понимаете, кризис...

Пит замахал руками:

- Конечно, конечно, Алекс! Сейчас мы с вами все решим. Главное, что вы согласны!

Они еще долго в тот день сидели в студии и обсуждали будущую совместную работу.

На следующий день Алекс начал планомерные восьмичасовые тренинги по созданию динамических голограмм.

Первая цель, которую поставил Пит, была созданием короткометражного фильма воображением Алекса Нормана по его же сценарию. Конечная цель - демонстрация фильма, возможностей изобретения Пита Мил-тона и продажа прав эксклюзивного проката его аппаратуры крупнейшей мировой кинокорпорации "Синема Интернешнл". В случае удачной реализации всех планов Алекс Норман получал двадцать процентов от прибыли Пита Милтона. А до тех пор Пит, небедный. человек, обязался выплачивать Алексу достойную зарплату. Настолько достойную, чтобы заботы о семье не отвлекали Алекса от его суперзадачи.

Условия контракта устраивали Алекса в полной мере. Двадцать процентов от ожидаемой прибыли должны были обеспечить его, Кэт и Микки на много-много лет вперед. И не просто обеспечить, а полностью изменить их жизнь. И Кэт, и Алекс получат то, о чем каждый из них мечтал. Кэт - свои наряды, положение в светской тусовке мегаполиса, интрижки - бог с ней, ее не изменишь... Алекс - спокойную жизнь и возможность писать: может быть, писать что-то другое, несюжетное, раздумчивое, главное. Да, это само собой: с Кэт и Алексом все ясно, а вот Микки...

Вот отчего у Алекса колотилось сердце от цифры двадцать процентов! Вот о чем была его настоящая мечта! Он даст Микки все лучшее, что только есть в этом странном мире. Все лучшее - путешествия, книги, игры, фильмы, образование... Он купит людей - тоже лучших: за деньги можно купить все! - преподавателей, тренеров, любую компанию, отношение, среду - черт-те что! - самое лучшее! Чтобы его мальчик рос в радости и силе, и расширялся сознанием и сердцем, и познавал мир без зажимающих восприятие травм. Чтобы потом, когда пробьет час испытаний а это бывает с каждым, разве нет? - он мог решать свои проблемы сам. Достойно. И нести свой человеческий груз. Как мужчина и как мудрец...

Он с энтузиазмом взялся за работу.

Первая удача Алекса с созданием динамической голограммы оказалась вовсе не типичной. И дело было не в том, что он не мог хорошо сосредоточиться - это он умел. Но буддистская техника погружения, которую он когда-то культивировал, предполагала исключительную концентрацию. Концентрацию, которая исключает все остальное в мире. С закрытыми глазами.

Пит же на следующий день потребовал от него работы не вслепую, а с полным пространственным контролем над разворачиваемой Алексом картиной.

Это было правомерно: генератор чутко отзывался на задание расстояний и масштаба, а возможности его были, мягко говоря, велики. Он мог создавать картины размером с гору и перемещать объекты на неограниченные расстояния. И если не получал ментальной команды, то продолжал движение объекта по заданной траектории. Это означало, что Алекс должен был наблюдать за тем, что делает, и контролировать картину, а значит - и в этом состояла вся трудность! - создавать голограмму с открытыми глазами, находясь в реальности студии.

С масштабом у него проблем не было: его он задавал уверенно. Любая картина послушно разворачивалась в пределах студийной сцены. Посторонние шумы и воздействия его, как правило, не отвлекали, тем более что Пит заботился об этом. Но вот сам фильм, который он начинал прокручивать перед собой, создавал непреодолимую трудность.

Алекс мог увлечься движением удаляющегося по прерии всадника без головы и начисто забыть об изумленной толпе у ворот форта на первом плане. Когда же он вспоминал о людях и сосредоточивался на формировании сцены, генератор отправлял всадника за горизонт, за пределы голографичеекой картины. Пит тогда несколько секунд обреченно смотрел в окно на безголовую фигуру беспечного ковбоя у себя в саду и бросался к пульту. Генератор выключался: еще немного, и насмерть перепуганные соседки-домохозяйки озвучили бы творение Алекса. По-своему.