Голый завтрак

— И охотников тоже находилось немного, — вставил Лейф. Он произнес «тозе». Этого упоминания о своем островном происхождении Экспедитор вынести уже не смог... Он начал распрямляться, мобилизуя в себе воплощение самого невозмутимого из английских аристократов и готовясь ледяным тоном произнести сжатую «сокрушительную речь», но взамен с языка у него сорвалось скулежное, визгливое рычание побитого пса. В радужном ореоле ослепительной ненависти показалось его дооперационное лицо... Отвратительными, сдавленными гортанными звуками островного диалекта он принялся изрыгать проклятия.

Все островитяне делают вид, что не знают этого диалекта, а то и наотрез отрицают его существование. «Мы есть британские, — говорят они, — мы не иметь никакой проклятый диалект».

В уголках рта Экспедитора собралась пена. Он отплевывался шариками слюны, напоминавшими кусочки ваты. Зеленым облаком его обволокло зловоние материализованной низости. У Марви с Лейфом задрожали коленки.

— Он сошел с ума, — задыхаясь просипел Марви. — Пора отсюда валить.

Они дружно удирают, скрываясь в дымке, которая в зимние месяцы вьется над Зоной, как над холодными турецкими банями.

Обследование

Карл Питерсон обнаружил у себя в ящике повестку с требованием к десяти часам явиться к доктору Бенвею в Министерство душевной гигиены и профилактики...

«Какого черта им от меня надо? — раздраженно подумал он... — Скорее всего ошибка». Но он знал, что они не совершают ошибок... Особенно ошибок в установлении личности...

Карлу и в голову бы не пришло пренебречь вызовом, даже если бы неявка и не влекла за собой никакого наказания... Свободия была государством всеобщего благоденствия. Если гражданину хотелось чего-нибудь — от мешка костяной муки до партнера для секса, — соответствующее министерство готово было предложить эффективные услуги. Скрытая в таком всеохватывающем человеколюбии угроза подавляла всякую мысль о бунте...

Карл шел через Площадь Ратуши... В светящихся фонтанах купались никелированные обнаженные статуи шести футов высотой, с латунными гениталиями... Сооруженный из стеклоблоков и меди купол Ратуши врезался в небо.

Карл обернулся и уставился на американского туриста-гомосексуалиста, который тотчас потупил взор и принялся вертеть в руках светофильтры своей «Лейки»...

Карл вошел в стальной, украшенный эмалевым узором лабиринт Министерства, шагнул к справочному столу... и предъявил свою повестку.

— Пятый этаж... Комната двадцать шесть...

В комнате двадцать шесть медсестра взглянула на него равнодушными подводными глазами.

— Доктор Бенвей вас ждет, — сказала она, улыбаясь. — Входите.

«Будто ему делать нечего, кроме как ждать меня», — подумал Карл.

В кабинете стояла полная тишина, его заливал молочный свет. Доктор пожал Карлу руку, не поднимая взгляда выше уровня груди молодого человека...

«Я уже видел этого типа... — подумал Карл. — Но где?»

Он сел и положил ногу на ногу. Бросив взгляд на пепельницу на столе, он закурил... Он устремил на доктора пристальный вопрошающий взгляд, в котором сквозило нечто большее, чем простая дерзость.

Доктор казался растерянным... Он беспокойно ерзал и покашливал... и перебирал бумаги...

— Хм-хм, — произнес он наконец... — Ваше имя, полагаю, Карл Питерсон...

Его очки сползли на нос в пародии на профессорскую манеру держаться... Карл молча кивнул... Доктор не смотрел на него, но тем не менее, казалось, отметил подтверждение... Он пальцем затолкнул очки на место и открыл папку, лежавшую на крашенном белой эмалью столе.

— Ммммммммммм. Карл Питерсон. — Он ласковым тоном повторил имя, поджал губы и несколько раз кивнул. Внезапно он снова заговорил: — Вы, конечно, знаете, что мы стараемся. Мы все стараемся. Иногда, разумеется, безуспешно. — Его голос удалился, сделавшись слабым и тонким. Он приложил ладонь ко лбу. — Употребить государство — которое является просто инструментом — для удовлетворения потребностей каждого отдельного гражданина. — Голос прогремел так неожиданно низко и громко, что Карл вздрогнул. — Это единственная функция того государства, каким мы его себе представляем. Наши знания... разумеется, неполные. — Он сделал едва заметный пренебрежительный жест... — Например... например... затронем тему... э-э... сексуальных отклонений.

Доктор принялся раскачиваться в кресле взад-вперед. Его очки соскользнули на нос. Карл вдруг почувствовал себя неуютно.