Граф М.Т. Лорис-Меликов и его современники

До меня, постоянного жителя деревни, только на этих днях дошел № «Гражданина», «Дневник» которого посвящен оценке графа Лорис-Меликова. Не стану опровергать несообразности в суждениях кн. Мещерского, пройду молчанием презрение, с которым он отзывается о деятельности покойного графа в последние годы его политической карьеры. Остановлюсь исключительно на той части «Дневника», где он признал графа Лорис-Меликова вполне негодным военачальником, едва ли не трусом, чуть-чуть не помешавшим успеху нашего оружия при взятии Карса. Как ни нов этот взгляд, но «Гражданин» поддерживает его с такою самоуверенностью, что легко может ввести некоторых в заблуждение. Кн. Мещерский даже угадывает мысли графа, утверждая, что в самый разгар боя «Лорис-Меликов приказал было трубить отбой, но не успел выполнить своего намерения».

Между тем, восстанавливая в памяти знаменательный день, когда разнеслась по России весть о беспримерном ночном штурме Карса, — этом первом блестящем успехе после ряда неудач, всякий вспомнит, что с этим днем было тесно связано имя виновника его — графа Лорис-Меликова. Вот неопровержимое тому подтверждение. 8 ноября 1877 г. при вступлении победоносных войск в Карс, после благодарственного молебна и панихиды по убитым героям, при громком салюте из взятых нашими солдатами турецких орудий, Его Императорское Высочество Главнокомандующий Великий Князь Михаил Николаевич, быстро отделившись от свиты, въехал в середину обширного каре, занятого войсками, и громко, взволнованным голосом произнес: «Слушаться моей команды: на плечо! на караул!» Затем подскакал к графу Лорис-Мели-кову и, низко отсалютовав ему обнаженной шашкой, вскричал: «Ура нашему корпусному командиру!» Это неожиданное приветствие восторженно подхвачено было войсками.

Таким образом, Его Высочество, пред лицом главных кавказских войск торжественно и неоспоримо признал графа Лорис-Меликова виновником успеха и победы. Великий князь Главнокомандующий, живший общею жизнью с храбрыми кавказскими войсками, разделявший их труды, опасности, удачи и неудачи, очевидно, лучше кн. Мещерского знал, кого следует благодарить, кому отдать честь за беспримерный успех и чьи подвиги заслужили незабвенную память. Но, не довольствуясь этим в приказе от 12 апреля 1878 г., отданным по случаю отъезда гр. Лорис-Меликова в отпуск, Его Высочество еще раз напомнил войскам о подвигах их начальника: «Не одна новая блестящая страница внесена им в славные летописи войск, ему вверенных, с которыми в течение 18-ти месяцев делил он геройские труды и тяжелые лишения, выпавшие на их долю; а взятие Ардагана, бой на высотах Аладжи, сражение на Деве-Боину и беспримерный в истории штурм Карса — составят навсегда гордость русской армии».

Кн. Мещерский, по-видимому, сомневается в этой высокой оценке и пытается лягнуть отошедшего в вечность государственного деятеля, которого, думает он, никто, по присущей нам забывчивости, отстаивать не станет, — князь Мещерский ошибается. Имя графа Лорис-Меликова никто не сможет ни затемнить, ни обесславить. Личность его была светла, заслуги многосторонни, намерения великодушны, на него возлагались великие упования, ему доверяли все, ибо доверие это получило начало и освещалось державным словом в Бозе почившего Царя-Освободителя.

Сергей Писарев, бывший ординарец гр. Лорис-Меликова. 5 января 1889 г. с. Измайлово, Орл. губ.

Кавказ. 1889. 18 января.

№ 13

В ПРОТИВОСТОЯНИИ ИНТРИГАМ СВЯТОПОЛКА-МИРСКОГО

17-го января с фельдъегерем я получил письмо помощника Вашего Императорского Высочества и начальника штаба армии от 14-го и 11-го чисел сего месяца, общее содержание которых резюмировано генерал-адъютантом князем Мирским в следующих четырех пунктах:

1) В высшей степени желательно как можно скорее и прежде конца этого месяца овладеть Эрзерумом.

2) Если быстрое овладение Эрзерумом признается невозможным, объяснить подробно причины.

3) Уведомить, с приложением имеющихся для этого данных, к какому времени следует ожидать сдачи Эрзерума при продолжении настоящей блокады.

4) Представить соображения о военных действиях в Анатолии в будущем, приняв в их основание все условия, изложенные в письме.

В настоящем докладе я буду иметь честь представить соображения относительно первых трех пунктов; что же касается предположений о военных действиях наших в Анатолии в настоящем году, то мнение мое по этому предмету, с кратким очерком кампании прошлого года, изложено в особых прилагаемых записках.