Григорий Николаевич Потанин. Жизнь и деятельность

С дороги по гребню постоянно открывался далекий вид то на север, то на юг, то в обе стороны. На севере, вдали, расстилалась Зайсанская степь, на юге, более близко, обширная котловина, орошенная рекой Эмиль; среди нее можно было различить желтые стены китайских городов Чугучак и Дурбульджин. Встречались кочевники со стадами, подвигавшиеся на летовки, джайляу; их шествие представляло живописную картину. Важно шествовали верблюды, завьюченные палками, решетками и войлоками юрт или большими сумами с домашним скарбом; их вели женщины. На некоторых верблюдах поверх сум восседали старухи с грудными детьми. Молодые женщины были разряжены в красные халаты и шаровары, у всех женщин на голове были белые повязки вроде кокошника. Маленькие дети ехали верхом на лошадях или быках, привязанные к седлам.

Мужчины верхом гнали табуны лошадей и были вооружены пиками или фитильными ружьями на сошках [17]; некоторые держали на руке охотничьих орлов. Шли также завьюченные быки, но не связанные в цепочку, как верблюды, а порознь. Погонщиками были подростки, гнавшие овец и коз. Эти караваны встречались отдельными партиями по аулам; блеяние овец и коз, мычание быков и коров, рев верблюдов, крики погонщиков оглашали прохладный воздух над гребнем.

Перекочевка на джайляу — большой праздник у кочевников; после однообразной жизни на зимовке, где уже стало жарко, где подножный корм вытравлен или пожелтел, а докучливые насекомые — комары, оводы, слепни — не дают покоя ни людям, ни стадам, переход на новое чистое место на прохладных высотах с зеленым кормом и цветами альпийских лугов, с их простором, чистым воздухом, частыми сменами погоды очень приятен, а суета и хлопоты перекочевки представляют развлечение.

Среди глыб Коджура Григорий Николаевич заметил много кустов казацкого можжевельника: его стелющиеся стволы очень кривые, древесина красивая и благовонная. Это дерево обыкновенно образует большие зеленые плоские клумбы, рассеянные по склонам гор, а под защитой скал поднимается и выше. Оно растет по южному склону Тарбагатая и только в массиве Коджур переходит в немногие северные ущелья. В этом безлесном хребте оно дает единственное топливо, и киргизы с летовок северного склона ездили за ним на южный.

С Коджура экспедиция спустилась на золотистую седловину и перешла на гребень побочной северной ветви Тарбагатая, отделяющуюся в Коджуре от главной; отсюда она двинулась в верховье реки Терс-айрык, которая разделяет обе ветви. Это верховье представляет широкую котловину с ровным дном и солоноватой почвой, привлекающее стада кочевников. За котловиной началось ущелье реки, на склонах которого находились китайские золотые промыслы; они представляли штольни, т. е. горизонтальные галереи, шедшие в красноватой глине с галькой, содержавшей россыпное золото. Дно ущелья также было изрыто шурфами и разрезами, но рабочих экспедиция не видела; добыча, вероятно, происходила по окончании полевых работ.

Ниже по реке встретили ключ с очень холодной водой и против него заметили на склоне пещеру, в глубине которой на палке были навешаны бараньи черепа и шерсть — жертвоприношения духам пещеры. С этой реки экспедиция вышла в обширную котловину Кызыл-чилик или Чиликты, которая отделяет Тарбагатай от расположенного севернее Саура-Манрака и представляет по окраинам сухую степь, а в средней части — луга и ключевые болота, питающие речку Канды-су. Эта речка в западном конце котловины впадает в реку Терс-айрык, которая ниже прорывается по ущелью между северной ветвью Тарбагатая и отрогами хребта Манрак. Котловина интересна тем, что ее восточная часть орошается большой речкой Чаган-обо, стекающей с ледников Саура; но немного далее вся вода этой речки исчезает, уходит в почву котловины, а затем снова появляется в виде обильных ключей, образующих реку Канды-су, которая в сущности является продолжением Чаган-обо.

Григорий Николаевич в описании путешествия перечисляет растения, характеризующие флору Тарбагатая и котловины, а также главных представителей животного мира. Среди последних интересны роды куриного семейства, в отношении которых северный склон Тарбагатая можно разделить на три пояса. В верхнем, альпийском, водится улар, или горная индейка, — крупная птица, которая летом живет не ниже 2100 метров, а зимой спускается до подножия гор, где киргизы ловили ее капканами, приманивая на солонец [18]. Они считали мясо улара самым вкусным и, поймав его, приглашали своих знакомых разделить с ними лакомое блюдо. Средний пояс изобилует стаями киклика, или горной курочки, величиной с небольшую курицу, водящейся на скалистых склонах гор, где птица легко может прятаться от преследователей. В нижнем поясе на сухих степях характерен больдурук, или пустынник, величиной с голубя; он замечателен своим очень быстрым полетом и водится во всех пустынях Внутренней Азии; он прилетает целыми стаями издалека на водопой. Его маленькие лапки с очень короткими пальцами покрыты чешуйками и похожи на лапки четвероногого.

Больдурук