И так бывает

'Багира, где Лана?' — позвала я лежащую перед нами пантеру. Фыркнув, она отвернулась. Понятно, это она мне так за дрессировку мстит.

— У появились новые рабы. Сладенькие. — Грудным голосом заговорила королева, под конец, облизав губы. Видимо хотела эротично, а получилось отвратительно. Меня чуть не стошнило.

Со стороны я почувствовал пристальный взгляд. Миловидная молодая девушка, стройная черноволосая и зеленоглазая, пристально рассматривала меня. В ответный взгляд я вложил все свое призрение, и с радостью отметил, как у нее вытянулось лицо от удивления.

— Что будет с мальчишками? — вперился я в поросячие глазки королевы.

— Королева не разрешала тебе говорить. — Пошедшая сзади амазонка ударила меня по ногам, заставив, опустится на колени.

Я только хмыкнул, мания величия в полной мере. Женщины и в полноте прекрасны, а эта же свинья свиньей, все потому что в душе нет ничего.

— Их убьют. Они мне не нужны, — словом и небрежным жестом решив жить или умереть. — Разденьте этих двоих.

— Королева прошу вас, отпустите нас. Я принц темных эльфов, а это мой супруг и наши дети…

— Мне все равно кто ты, раб. Ты мужчина и этим все сказано, — прервала она, брезгливо поморщившись. — Я отдала приказ, выполнять.

Я зол, причем очень. Подошедшая ко мне амазонка, попыталась разрезать одежду. Сам не понял, как так получилось, но в следующий момент она лежит на спине, неверяще таращась на меня, моя нога прижимает к земле и наконечник копья в смертоносном сантиметре от ее шеи.

— Я буду мучить тебя долго и с наслаждением, раб! Убить мальчишек! — завизжала королева.

— Нет. — От моего рыка все замерли. — Я никогда больше не буду рабом. Дети не станут рабами. И пока я жив вокруг меня не будет рабов.

— Убить! — вскочила раскрасневшаяся тушка.

В голове что-то сдвинулось. Пусть я умру, но не позволю причинить вред моим близким. Бешеная злость захватила меня, ломая внутри давно треснувшую печать, и заполняя меня силой вперемешку с болью. Ошейник с браслетами осыпался пеплом, татушка на спине обжигала меня раскаленным огнем. Я слышал свой крик, от разрывающейся кожи на спине. Миг, и боль пропала, осталось лишь сила и необычайная легкость. Многоголосный восхищенные вздохи, привели меня в чувство.

— Даэ, ты прекрасен — потрясенно пролепетал Зеран.

— Потом Зеран, — нетерпеливо махнул я крылом. Крылом?! Черные крылья, словно сплетенные из звездного неба, раскрылись за моей спиной. Я остался прежним, только ногти стали длиннее и острее, впрочем, как и клыки. Неужели все темные эльфы имеют две ипостаси? Ой, а про эту тупую королеву я и позабыл совсем, с этими своими метаморфозами.

— Приведите девочку, прибывшую с нами, и развяжите пантеру в шатре. Если вы, конечно, хотите, чтобы ваша тупая королева жила, — с издевкой и вежливо сказал я, крепко держа пытающуюся вырваться королеву амазонок.

Окружившие нас амазонки пронесли спящую Лану и приволокли, все еще связанного Снежа. Значит, побоялись развязывать и правильно.

— Раб, ты понимаешь, что живыми вы отсюда не уйдете. — Спокойно предупредила меня амазонка, недавно лежащая под моей ногой.

— С вас живьем спустят шкуру, растягивая это удовольствие.

— Какая кровожадная свинка, — ледяным голосом осадил я фантазирующую королеву. Дети были бледны, но держались молодцом. Двинувшиеся за моей спиной тени, дали мне толчок в действиях.

— Зеран, — позвал я. Меня поняли с полуслова, разворачиваясь, и позволяя мне перерезать веревку на руках. Демон занялся мальчиками. Освободившийся Зевур метнулся к сестре.

— Ну, что же выбора у меня нет. Зеран поставь над вами купол, я буду ориентироваться на него.

— Ты убьешь всех? — взволнованно спросил, Серел, оглядываясь на детей в ошейниках.

— Постараюсь этого не допустить…

— Отпусти нашу королеву, раб и я обещаю, смерть твоя будет легкой, — снова заговорила амазонка.

— Нет, он не должен умереть сразу, — плевалась в бессильной злобе тетка.

— Какая гадость, а королева то у вас больная на всю голову. — Скривился я. — И вот из-за такой одной твари страдает столько людей. Самим приятно жить как сукам. Творить то, что вы творите. Калечите жизни мужчинам по своей прихоти, гробите собственных детей. Вы же матери и женщины.

— Замолчи. Что ты можешь понимать, ты мужчина, — взвилась амазонка. Другие воительницы загалдели.

— Многое понимаю. Но делать рабами собственных детей, это омерзительно.