Я и прочая нечисть

А вот мне стало интересно. Прям до жути. Настолько, что я, собрав весь раскиданный за время депрессии нерастраченный запас активности и энергии, уговорила Федю связаться с ректором академии, занести моё имя в списки поступающих, и с удвоенной силой принялась штудировать книги по магии, чтобы пройти вступительные экзамены. А Федя до сих пор каждый день хихикает, вспоминая офигевшее лицо несчастного ректора в тот момент, когда ему сообщили, что впервые в истории Академию соизволит посетить настоящая Баба Яга. Не надо было его туда посылать – я бы сформулировала просьбу гораздо корректнее. Но что случилось, того уже не изменить. Надеюсь, они там не представляют меня сморщенной старушкой с носом до потолка и количеством бородавок, равным количеству капризов и бзиков. Может, когда-нибудь я такой и стану, но сейчас-то я милая, ну прям ангел. Ладно, пошла готовить новое зелье.

P.S. Если ещё раз что-нибудь взорву, Федя меня сожрёт, наплевав на то, что каннибализм это жестоко. И кто-там врал, что это мы, Бабы Яги, всех поедаем?..

Глава 3

Проснулась я от странного ощущения. Мне вдруг резко стало холодно и… мокро?!

– Федя, ты совсем с дуба рухнул?! – Поняв, что произошло, я вскочила с печи, ощущая сильное желание убивать.

Мелкий бородатый проказник, обливший меня водой из вазы, тихо хихикал где-то уже под шкафом.

– Ты сама просила тебя разбудить так, чтобы встала сразу и без возражений, – заливаясь хохотом, оправдывался этот вредитель, будто специально пробуждая во мне зверя.

– Тебе крайне повезло, что я не владею стихиями, – потирая слипающиеся глаза, сквозь зевок пробормотала я, – А то ты бы у меня после этого каждое утро бы так просыпался. Хотя всё ещё впереди, я ведь для этого поступаю в академию.

– Ты меня не тронешь. Я старше тебя на несколько сотен лет! Твои предки мне поклонялись! – Возразил этот прохвост, резко перестав смеяться и, судя по звукам, забившись как можно дальше.

– Ты немножко опоздал, Федя. Язычество уже давно ушло в прошлое, а я – не мои предки. Так что у меня развязаны руки, – мстительно заявила я.

– Да ладно, я же пошутил, – стушевался бородатый, и, высунув улыбающуюся голову, добавил: – А я тебе пирожки на завтрак приготовил…

Я задумалась. Соблазн был слишком велик.

– Подлиза, – улыбнулась, – Вылезай давай. За пирожки прощаю все грехи.

* * *

Мы не похожи на киноактрис,
Мы ходим по земле глазами вниз.
По внешности – монахини скромней.
Ах, внешность, что скрывается за ней…

Hо скрипнет в роще старая сосна,
В окно заглянет полная луна,
В глазах зажжется дикий огонек,
И обернется встречный паренек…

По метлам, девушки, сегодня наш черед.
И с визгом-хохотом, красавицы, вперед!
В душе восторг, в груди кураж,
Айда, подруги, на шабаш!
Кого ни встретим, точно будет наш.

Hо замуж – прыг, ведь годы коротки.
Стирать мужьям их грязные носки.
Готовить борщ, растить детей,
Тушить пожар, ловить коней
И сохнуть от безвыходной тоски.

Hо скрипнет в роще старая сосна,
В окно заглянет полная луна,
В глазах зажжется дикий огонек,
И чертыхнется встречный паренек…

По метлам, бабоньки, сегодня наш черед.
И с визгом-хохотом, красавицы, вперед!
В душе восторг, в груди кураж,
Айда, подруги, на шабаш!
Кого ни встретим, точно будет наш.

А дальше старость, пенсия, инфаркт.
Судьба уж нам не сдаст козырных карт.
Все отгорело, пепел лишь внутри —
«Ой, где вы, годы девичьи мои…»

Hо скрипнет в роще старая сосна,
В окно заглянет полная луна,
В глазах зажжется дикий огонек,
И поперхнется встречный паренек…

По метлам, бабушки, сегодня наш черед.
И с визгом-хохотом, красавицы, вперед!
В душе восторг, в груди кураж,
Айда, подруги, на шабаш!
Кого ни встретим, точно будет наш.

Марина Панова (Рана)

– Не нервничай, – посоветовал домовой, внимательно взглянув на рыжую девушку, суетящуюся возле зеркала.