Я, робот

— Его составила машина. Оказывается, машине можно дать определённую задачу, и она сделает всё остальное. Я настроил её на проверку всех случаев нарушения общественного порядка, связанных с роботами, за последние двадцать пять лет. Другая машина просмотрела местные газеты приблизительно за этот же срок в поисках материалов, направленных против роботов и космонитов. Поразительно, как много можно сделать за три часа! Машина даже вычеркнула из списка тех, кого нет в живых.

— Чему вы удивляетесь? Ведь у вас тоже есть электронные машины.

— Конечно, и самые разнообразные. Очень совершенные. Но все они уступают вашим по величине и сложности. Нам такие и не нужны, учитывая тот факт, что население самого крупного из Внешних Миров едва достигает населения Нью-Йорка.

— Вы бывали на Авроре? — спросил его Бейли.

— Нет, — ответил Р. Дэниел. — Меня собрали на Земле.

— Откуда же вы знаете, какие так электронные машины?

— Ну, это просто, партнёр Илайдж. Моя электронная память содержит всё, что знал покойный доктор Сартон. Можете не сомневаться, что в ней достаточно фактического материала о Внешних Мирах.

— Понятно. Вы можете есть пищу, Дэниел?

— Я работаю на ядерном топливе. Я думал, вы знаете об этом.

— Прекрасно знаю. Я спросил умеете ли вы есть, а не нуждаетесь ли вы в пище? Класть пищу в рот, пережёвывать её, глотать? Ведь это существенная деталь, без которой нельзя походить на человека.

— Я вас понял. Да, я могу производить механические операции жевания и глотания. Но ёмкость того, что вы могли бы назвать желудком, у меня мала, так что рано или поздно мне надо удалять поглощённый материал.

— Отлично. Вы его отрыгнёте вечером, когда вернёмся домой. Дело в том, что я проголодался. Я прозевал обед — черт его подери! — и хочу, чтобы вы пошли со мной в столовую. Вам придётся делать вид, что вы едите, не то на вас живо обратят внимание. Поэтому я и спрашивал. Ну, поехали!

Все столовые жилых секторов города похожи одна на другую. Более того, Бейли довелось побывать по делам в Вашингтоне, Торонто, Лос-Анджелесе, Лондоне и Будапеште, и там столовые точно такие же. Вероятно, в средневековую эпоху было иначе: тогда и языки и блюда были разные. Теперь всюду одни и те же дрожжи: от Шанхая до Ташкента и от Виннипега до Буэнос-Айреса; что касается языка, то он перестал быть английским Шекспира или Черчилля, а окончательно превратился в какой-то винегрет, которым пользовались на всех континентах и даже, с некоторыми изменениями, на Внешних Мирах.

Помимо языка и меню есть ещё нечто такое, что ещё больше сближает столовые. Это — специфический запах, не поддающийся определению, характерный запах столовой. Это — тройная очередь, медленно подвигающаяся к выходу, сливающаяся у двери и снова разветвляющаяся влево, вправо и в центр. Это — людской гомон и шум от шарканья ног, в который врывается резкий перестук пластмассовой посуды. Это — отполированная до блеска имитация дерева, блики на стекле, длинные столы и облачка пара над тарелками.

Бейли медленно продвигался с очередью (не смотря на строгий график посещения столовой, в очереди приходится ждать по меньшей мере минут десять) и с неожиданным любопытством спросил у Р. Дэниела:

— А вы умеете улыбаться?

Р. Дэниел, занятый тем, что внимательно вглядывался внутрь столовой переспросил:

— Простите, Илайдж?

— Мне просто любопытно, Дэниел. Вы умеете улыбаться? — сказал он шёпотом.

Р. Дэниел улыбнулся. Это была странная улыбка: его губы быстро растянулись в стороны и вверх, образовав на щеках две складки. Улыбался, однако, только рот. Улыбка не тронула большую часть лица робота.

Бейли покачал головой.

— Спасибо, Р. Дэниел. Лучше не улыбайся.

Они были у входа. Люди по очереди опускали свои жетоны в соответствующую прорезь автоматического контролёра. Щёлк, щёлк, щёлк…

Кто-то подсчитал, что чётко работающая столовая может пропустить двести человек в минуту, причём жетоны каждого из них тщательно проверяются, чтобы каждый шёл, куда положено, ел, что положено и сколько положено. Подсчитано также, какой длины должна быть очередь для максимальной эффективности столовой и сколько времени отнимает особое обслуживание. Поэтому нарушение ритма работы столовой всегда имеет пагубные последствия. Именно в этом и были повинны Бейли и Р. Дэниел, когда они, миновав автомат, предъявили дежурной специальный пропуск.

Об этих последствиях Бейли как-то узнал от Джесси, хорошо осведомлённой, как помощник диетолога, о работе столовых.