Я – твой должник

У меня на глазах он ставит подпись, такую витиеватую, что и не разобрать, и выводит дату.

– Если когда-нибудь вам понадобится помощь, – произносит он, поднимая глаза. – Я сделаю все, что смогу. Что угодно.

Он лезет в карман, достает визитку и озирается, наморщив лоб.

– Мне нужна скрепка, хоть какая-нибудь.

– Пожалуйста. – Я отставляю чашку, лезу в сумку с покупками и извлекаю заколку с блестяшками.

– Превосходно.

И он прикрепляет визитную карточку к манжете для кофе заколкой для волос.

– Это я. Себастьян Марлоу.

– А я Фикси Фарр, – отзываюсь я.

– Фикси, – серьезно кивает он и протягивает руку. – Очень приятно.

Мы обмениваемся рукопожатиями, и Себастьян протягивает мне манжету.

– Возьмите, пожалуйста. Я серьезно.

– Вижу. – Я не могу сдержать улыбки. – Если мне в будущем понадобятся инвестиции, дам вам знать.

Он сияет, не уловив иронии.

– Да! Пожалуйста! Договоримся о встрече, и я буду счастлив дать вам совет…

– Это вряд ли, – прерываю я его. – Не мой случай. Но за предложение спасибо.

До него с опозданием доходит, что я прикалываюсь, и он улыбается.

– Тогда что-нибудь, что вам действительно понадобится.

Он все еще держит манжету в протянутой руке, и наконец я ее принимаю.

– Хорошо. Спасибо.

Чтобы взбодрить его, я прячу манжету в сумочку и похлопываю по ней.

– Здесь она будет в целости и сохранности. А теперь мне и правда пора. У нас семейное торжество, на которое я должна успеть.

– Вы думаете, я пошутил, – говорит он, глядя, как я подхватываю свой стакан чая. – А это не так. Я перед вами действительно в долгу, Фикси Фарр. Помните это.

– Обязательно, – вру я и одариваю его на прощание ослепительной улыбкой. – Непременно запомню.

Глава четвертая

Никакого Райана у нас и в помине нет. И Джейка тоже.

Очутившись дома, я подкрадываюсь к гостиной и осторожно заглядываю в дверь, готовая удрать, если что. Если они здесь, то непременно сидят на диване и дуют пиво. Но их нет. Пронесло.

Я иду на кухню, по дороге миновав Николь. Она фотографирует бумажную гирлянду на стенке. Это, как я понимаю, к празднику, хотя в чем в чем, а в украшениях наш дом не нуждается. Мама годами увешивала каждый уголок семейными фотографиями, коллажами и всякими сувенирами. У мамы художественная жилка, передавшаяся Николь, но меня эта наследственность обошла стороной, с супермодельной внешностью на пару. Зато мы с Джейком переняли от папы темные волосы и глаза, и это можно назвать «яркостью». Но Николь ошеломляюще красива, хотя как следует она так в модельный бизнес и не втянулась. Овал лица, бирюзовые глаза, брови вразлет… В этом есть нечто волшебное. Даже я готова на нее целый день любоваться, хоть она мне и сестра.

– Привет, Николь, – здороваюсь я, и она кивает, глядя в мобильник. Она замужем, но временно живет здесь, потому что Дрю, ее муж, на полгода подался в Абу-Даби: работает там над компьютерной системой для какого-то международного проекта, а Николь уезжать не захотела.

– Абу-Даби? – произнесла она, как будто это было достаточным основанием, чтобы остаться дома. – Абу-Даби?

И подытожила:

– А моя йога?

Так Дрю отбыл в Абу-Даби, квартиру они сдали внаем, и Николь на время вернулась в лоно семьи. Холодильник набит йогуртами с пробиотиками, повсюду раскиданы этнические бусы, и каждое утро я слушаю, как подсознание под музыку флейт убеждает ее, что не надо себя осуждать.

Николь приходится хуже, чем она ожидала: Дрю далеко, и она все время вздыхает над телефоном и рассказывает каждому встречному, как тяжело переносит разлуку. Дрю мне тоже жаль. Он названивает нам на городской, если не может поймать Николь по мобильному, и иногда изливает душу нам с мамой. Я выслушала все об изнурительной жаре, бессоннице и о служебных разборках с каким-то Базом. В последний раз он звонил совсем разбитый, и мы с мамой отправляли ему ссылки на всевозможные нагугленные болезни.

Они с Николь познакомились за год до свадьбы; Дрю пахал в какой-то компьютерной фирме, и до того, как они поженились, я его толком не знала. Но после его отъезда мы достаточно часто говорили по телефону, чтобы я составила о нем представление. У Дрю отличное чувство юмора, и неудивительно, что Николь за него вышла. Но почему она не поехала с ним в Абу-Даби, я тоже понимаю. Они же вроде вместе на йогу ходили?

– Николь, ты мое сообщение получила? – спохватываюсь я. – Мы говорили вчера с Дрю, так вот, это явно не малярия.

– А, хорошо, – рассеянно отзывается Николь. – Прекрасно ведь? – спрашивает она с гораздо большим энтузиазмом и приподнимает гирлянду. – Размещу ее на Пинтересте. Похоже на… на…

Я жду, пока она закончит, и соображаю, что она уже все сказала. С Николь такое бывает: мысли куда-то уплывают, пока ты вежливо дожидаешься продолжения.

– Изумительно, – говорю я. – А где Джейк?

– Не видела.

– Но он часа два назад собирался домой, чтобы помочь маме.

Николь пожимает плечами и делает еще один снимок.

– Так кто помогает маме?

Знаю, что звучит обвинением, но на самом деле я в оборонительной позиции. Надо было идти домой, а не слоняться по магазинам и кофейням.

– Я! – уязвленно отвечает Николь. – Я все украсила.