Я выбираю быть твоей

А мы остаёмся наедине. Я ещё слышу шаги удаляющейся девушки, а кожей чувствую, что внимание Рока теперь полностью сосредоточенно на мне. И как-то слишком остро ощущается, что он по-прежнему сжимает мои пальцы. И смотрит. Внимательно, изучающе. Заставляя теряться… и нервничать. Слишком уж подавляющая аура витает вокруг этого мужчины. Властная. Жёсткая. Пугающая до мурашек. И лишь воспоминание о том, что он вчера спас меня и моего ребёнка помогает немного успокоиться. И более-менее уверенно встретить его взгляд, запрокинув голову. Высокий он, просто жуть, мощный, хищный даже, в чёрной рубашке с закатанными рукавами, строгом приталенном жилете, который только подчёркивает развитую мускулатуру и широкий разворот плеч, темноволосый, с резкими чертами мужественного лица и аккуратной бородой. Привлекательный, если уж быть с собой честной. Чисто с эстетической точки зрения. С другой смотреть не собираюсь.

— Я рад, что твоё самочувствие настолько улучшилось, — наконец нарушает воцарившееся между нами молчание хозяин дома, удовлетворённо блеснув чёрными глазами. — Пойдём, обед уже накрыт.

Мужская ладонь как-то слишком по-хозяйски опускается мне на талию, увлекая в тот коридор, из которого Рок недавно появился. Но окружающая обстановка остаётся вне моего внимания. Слишком занимает другой вопрос. Реплика адамира наталкивает на мысль, что о моём самочувствии он судит не просто по внешнему виду. А значит может сказать и том, как себя чувствует мой малыш. Я даже открываю рот, чтобы спросить, но вовремя замечаю замершего у большой двойной двери мужчину. Высокий, худощавый, седой и невозмутимый, он сразу же предупредительно распахивает перед нами эту самую дверь.

— Благодарю Дварт. Можешь быть свободен, я сам поухаживаю за сьерой. И проследи, чтобы нам не помешали, — распоряжается мой спутник.

— Как прикажете, адамир, — учтиво склоняет голову судя по всему дворецкий.

Рок заводит меня в просторную столовую, где уже действительно накрыт стол для двоих персон. Дверь за нами сразу же закрывается.

— Ты что-то хочешь спросить? — с усмешкой интересуется он, как только помогает мне сесть и занимает место напротив.

— Я очень многое хочу спросить, — вздыхаю я. — Только не уверена, на все ли вопросы вы мне ответите.

— Тогда начни, а мы посмотрим, — хмыкает мужчина.

— Самое главное для меня сейчас здоровье моего ребёнка. С ним всё в порядке?

— Пока ещё не совсем, но скоро будет, — заставляет моё сердце испуганно трепыхнуться своей честностью мужчина. — Он очень много недополучил и только чудом выжил. За твой счёт. Единожды подпитав, полностью восстановить его резерв было просто невозможно без последствий для вашего здоровья.

Пока я перевариваю услышанное, мужчина снимает круглые блестящие крышки с блюд на столе, разом распространяя вокруг умопомрачительные запахи еды. Мой желудок тут же отзывается голодным урчанием, заставив смутиться.

— Я приказал не будить тебя к завтраку, потому что сон тебе был более необходим чем пища, но ты сейчас, наверное, очень голодна, — замечает Рок. — Не стесняйся. Все вопросы можно обсудить потом.

Благодарно кивнув, желаю ему приятного аппетита и действительно принимаюсь за еду. И мне даже не мешает тот факт, что Рок продолжает за мной наблюдать. Множества разных ложок и вилок на столе не наблюдается, так что можно просто насладиться едой. Очень вкусной, кстати. Главное ведь я услышала, а остальное действительно подождёт — некоторые моменты и аппетита могут лишить. Обедаем мы почти молча, лишь иногда обмениваясь малосодержательным репликами по поводу блюд на столе. Когда заканчиваем с едой, Рок предлагает мне пройти с ним в соседнюю гостиную для разговора.

И вот я сижу в глубоком кресле у самого настоящего массивного каменного камина, напротив меня устроился самый настоящий местный правитель. И ожидается, что мне сейчас объяснят, как выжить в самом настоящем другом мире. Делаю глубокий вдох…

— У тебя в родном мире остался кто-то кроме сестры, Соломия? — опережает меня Рок, разом вышибая дух. Про Ваську я ничего не говорила, значит он увидел сам. Пугающе, но я помню, что позволила.

— Кого вы имеете в виду? — осторожно интересуюсь.

— Мужчину, — криво ухмыльнувшись, уточняет адамир.

— Нет. Но какое это имеет значение?

— Просто интересуюсь для лучшего понимания ситуации. Раз уж беру на себя ответственность за твоего ребёнка, то хочу знать, кто мог на него влиять, — слышу я довольно странное объяснение.

Не совсем понимаю, что он имеет в виду. О каком влиянии вообще речь? Но спросить я не успеваю.

— Насчёт отца твоего сына, — кривит презрительно губы Рок, побарабанив пальцами по подлокотникам кресла. — Он пытался стереть тебе память. Но в силу… некоторых твоих особенностей, это ему не удалось. И я могу вытащить эти воспоминания. Но это скорее всего навредит твоему психическому здоровью. Меня такой вариант… не устраивает. Тебя, думаю, тоже. Есть другой.

— Какой? — сглотнув, интересуюсь я.