Идеальный сын

– Держись, – повторяет она, но я вряд ли смогу. Из меня слишком быстро вытекает кровь. Возле меня уже холодеет лужица, а моё тело безвольно опускается на кафель.

– Тебе не забрать у меня Джейми, – с трудом проговариваю я.

И тьма застилает мне глаза, а из мыслей остаётся только: почему я не взяла нож поменьше; зачем доверяла Шелли; зачем я была такой дрянной матерью – будь это всё иначе, я бы сейчас не умирала.

Глава 61

Стенограмма опроса. Присутствовали: Эллиот Сэндлер (Э.С.); Тереза Кларк (Т.К.) (пациент Оклендской больницы, отделение Хартфилд)

Среда, 11.04. Сеанс № 2 (продолжение)

Э.С. Тесс, у меня ваш дневник. Не хотите ли взглянуть?

Т.К. А вы его изучили?

Э.С. Да.

Т.К. Ну, значит, знаете.

Э.С. Почему бы вам не взглянуть?

Т.К. Ладно.

Э.С. Что думаете?

Т.К. Думаю, что всё понятно. А вам нет? Ну вот, посмотрите, день и час, когда звонили с угрозами, а вот когда за мной гонялся Ричард Уэлкин, хотя он к делу отношения не имеет. Здесь ключи к разгадке. Йен по дому шарился, врал мне. Смотрите, здесь я писала про Шелли. Ей так хотелось найти замену Дилану. Сколько раз она мне говорила, что хочет снова стать матерью. От мужа ушла. Она меня опоила, чтобы забрать себе Джейми, притвориться, что он её сын. Она всегда всё поворачивала так, будто это я не могу справиться с горем. Может быть, я и не могла, ладно, но ведь и она тоже. Она хочет отнять у меня Джейми. И оба они с Йеном пытались выставить дело так, будто я с ума сошла, будто мне нужен врач.

(СТУК В ДВЕРЬ.)

Э.С. Простите.

СЕАНС ПРЕРВАН.

СЕАНС ВОЗОБНОВЛЁН.

Т.К. Это что, Шелли приходила?

Э.С. Шелли помогает полиции разобраться в деталях произошедшего с вами и описанного вами в дневнике.

Т.К. Она с Йеном заодно. Вы что же, не понимаете, что она у меня хочет отнять Джейми?

Э.С. Шелли сейчас к нам постучалась сказать, что приехала ваша мама. Вы не против, если она сейчас к нам присоединится? В дальнейшем в ходе нашего сеанса, мне кажется, в её присутствии вам будет полегче.

Т.К. Ну, наверное. (Пауза.) В смысле «сеанса»?

Глава 62

Среда, 11 апреля

Листаю исцарапанные чёрной шариковой ручкой страницы. Каждая линованная страница в каракулях. С обеих сторон. По углам, в середине то и дело окаймлённые чернилами дырки от ручки, но всё, что я писала, сохранилось, и теперь, читая о случившемся со мной, с Джейми, не верю сама, что пустила всё на самотёк. Надо было сразу идти в полицию. Только услышала то сообщение на автоответчике – сразу же забрала Джейми из школы и поехала отсидеться к маме, она же сама звала приехать.

Я себя убеждала, что осталась ради Джейми, ему, мол, дома хорошо, к школе привык. Но ему не было хорошо. Ходил тихий – с ним в одной комнате находишься, а он и слова не скажет. Нет, я осталась не ради Джейми, а ради себя, потому что в этом доме ты не так далеко, потому что Шелли появилась и вытянула меня на свет божий, когда горе уже накрыло меня с головой.

Теперь так многое стало ясно. Шелли хочет забрать Джейми себе. Следил за мной Ричард – и звонил, и бросал трубку столько раз. А звонки с угрозами – это наверняка дело рук Шелли и Йена, которые хотели меня напугать, заставить броситься к ним за помощью.

На один только вопрос, самый важный сейчас, нет ответа: где Джейми?

Строчки сливаются в одну. Думать ясно не получается. Болит голова, во рту всё онемело. Боль в животе пульсирует. Сидя на стуле, меняю положение тела и морщусь от острого приступа раздирающей меня боли.

Снаружи движение. Волочение ног, стук трости по твёрдому полу. В двери есть оконце, но вид загораживает этот здоровенный следователь, Сэндлер. Что же не заходят? Что он там рассказывает матери? У меня горят щёки, я дёргаю за колючую больничную ночнушку и халат поверх неё.

Рядом с дверью окно, но серые жалюзи надёжно опущены и будто заключены между двумя стёклами. Никаких верёвочек не висит, только переключатель. Больничная палата, а такие сложности. Я осматриваюсь, будто впервые замечая, что вокруг меня.

Вот низенький журнальный столик из сосны, с одной стороны от которого диван, а с другой – два кресла. Ни полок, ни картин. На одной из серовато-белых стен кто-то взял на себя труд вырисовать по трафарету сочную зеленоватую лозу, усеяв её пастельными цветочками. Красиво, конечно, но опять же для обычной больницы несколько чересчур.

Продираюсь через обрывки воспоминаний. День рождения Джейми был в воскресенье. А сейчас что? Понедельник? Вторник? Счёт времени потерян.

В один день я очнулась в отделении после операции, была ещё медсестра-ирландка. Пытаюсь вспомнить, что же это было за отделение, но вспоминается только запах варёных овощей на обед и беспрестанный писк автоматов, когда заканчивалась капельница.

В конце отделения находился сестринский пост, и, кажется, всего было только шесть коек. Со мной рядом лежала женщина с забинтованной головой. Видимо, послеоперационное отделение.

Ещё помню, как я то засыпала, то просыпалась. Туда, сюда, туда, сюда. Помню, просила морфин, а молодая врач со стетоскопом на шее сообщала, что сильные обезболивающие мне отменили.