Игра отражений

Гости въезжали в ворота уже спустя несколько минут. Впереди шли два знаменосца, за ними верхом ехал сосед, а далее, в крытой повозке, – его родственница. Ранди видела их из окна комнаты, пока Альва помогала с переодеванием. Йохан, встречающий гостей, поклонился, пригласил их в длинный зал. Все, пора.

Рангхиль повела плечами, привыкая. Она давно этого не делала, и нужно было бы вспомнить как следует, однако времени не оставалось. Девушка вышла из комнаты, медленно спустилась по лестнице и вышла в длинный зал. Гости повернулись к ней. Она неторопливо, красиво поклонилась им.

– Добро пожаловать в наш дом, тэн Кенельм и вы, прекрасная госпожа. Я тэн Роалль Миккельсен, и я счастлив, что вы почтили мой дом своим присутствием.

Ранди смотрела только на Кенельма, хотя в зале находились и другие люди, слуги. Тем не менее, только Кенельм Олдхам мог бы разоблачить ее: люди Роалля, ее люди, никогда бы не подвели хозяйку. Конечно, на мгновение повисла странная тишина, но гости, Олдхам и его подопечная, ничего не заметили. Кенельм согнулся в ответном поклоне, Этель тоже склонила голову. Что ж, следует признать, что юная дева недурна собой, совсем недурна. Даже можно сказать, что она красотка – насколько вообще бледные английские девушки, хрупкие и низкорослые, могут быть красивы. Волосы Этель, тщательно убранные под бархатную шапочку с вуалью, были светлыми, но все же недостаточно, словно природа так и не смогла решить, быть ей блондинкой или всего лишь светло-русой. Огромные глаза – серые, как зимнее небо, взгляд – ясный и безмятежный. Рангхиль подумала, что если бы ее попросили описать Этель одним словом, то это было бы «спокойная». Девушка была юна, но держалась с удивительным достоинством и безмятежностью, словно мир вокруг являлся сном, едва касающимся границ ее разума и чувств. Уж не блаженная ли эта Этель? И не потому ли ее отправили в монастырь?

– Счастлив, что вы так быстро откликнулись на мое послание, – Рангхиль пришлось вживаться в роль буквально на ходу. Сложнее всего оказалось говорить низким голосом, все же с тех пор, как она последний раз изображала брата, прошло уже лет пять, если не больше. Но, кажется, гости ничего странного не заметили. А если и заметят, можно списать это на акцент: по-саксонски Рангхиль говорила хоть и чисто, однако все-таки чувствовалось, что это не родной ее язык. Если Кенельм и понял бы датский, то Этель – вряд ли: в монастырях очень мало данов, только саксы, да и те большинство фраз бормочут на латыни.

Ранди постаралась расслабиться и вести себя естественно. Немного мешали естественности штаны, оказавшиеся почему-то слишком тугими: сей непокорный предмет одежды со всей очевидностью доказывал, что в этой области Рангхиль приобрела объемы, превосходящие объемы Роалля. К счастью, длинная туника скрывала бедра. Волосы девушки, заплетенные на мужской манер, делали голову непривычно легкой и свободной. Тут Ранди повезло: у данов длинные волосы, затейливые сложные косы носили и мужчины, и женщины. Саксы стригли волосы, но носили длинные бороды, а саксонские женщины, особенно благородные дамы, прятали волосы так, словно скрывали не их наличие, а простую лысину. Мысли о лысых саксонках помогли расслабиться, а словно из-под земли появившиеся столы и яства отвлекли гостей и слуг от странного раздвоения хозяина: вот Роалль выехал за ворота, а вот он же приветствует гостей.

В эту минуту Рангхиль даже обрадовалась, что брат прочитал то злополучное письмо: после этого не было смысла скрывать предстоящий приезд гостей, так что удалось подготовиться на славу. Оказавшись за столом между Кенельмом и Этель, Рангхиль решила, что трапеза – прекрасный способ потянуть время и не вести серьезных разговоров с гостями, а всего лишь обмениваться вежливыми фразами и здравицами. А там, скорее всего, вернется заблудший братец. Быстрая скачка поможет выветриться из головы упрямству и вернет здравый смысл. Хотя то, что Роалль взял с собой четверых пеших воинов, настораживало.

Первой переменой подали зеленую похлебку из свежих овощей и зелени в чашах из краюх белого свежего хлеба. От похлебки чудесно пахло свежей петрушкой и другими травами, так что Рангхиль не составило труда проявить нормальный мужской аппетит, гости тоже увлеклись едой, даже Этель утратила часть своей отстраненности и с явным удовольствием подносила ко рту серебряную ложку, полную ароматного бульона. Приборы гостям подали самые лучшие, есть чем гордиться. Кенельм тоже отдал должное первому блюду, а также мягкому сыру, овощам и салату, приправленному ароматным маслом и шафраном.

Первая здравица в честь гостей помогла Ранди окончательно расслабиться и войти в роль. Теперь даже самый придирчивый взгляд самого близкого знакомого не отличил бы сестру от брата. Как же легко быть мужчиной! Можно громко смеяться шуткам, даже неприличным, есть с ножа, не задумываться о длинных рукавах платья…

Второй переменой подали тушеную козлятину с эстрагоном и мятой, перепелов и различные соусы. Ранди решила, что пора обратить внимание на гостью.