Иисус из Назарета

Понятие «чадо» предстает, таким образом, как понятие, заключающее в себе потенциал дальнейшего развития: мы не являемся уже «готовыми» детьми Божиими, но мы должны, постоянно углубляя свою внутреннюю связь с Иисусом, все больше становиться и быть таковыми. Быть «чадом Божиим» означает то же самое, что быть последователем Христа. Обращение «Отец» по отношению к Богу заключает в себе призыв к нам самим: призыв жить как Его «чада», Его сыновья и дочери. «И все Мое Твое», — говорит Иисус, обращаясь к Отцу (Ин 17:10), и то же самое говорит отец старшему брату блудного сына (Лк 15:31). Жить с сознанием этого и зовет нас слово «Отче». Это дает возможность преодолеть навязчивое стремление к независимости, к ложной самостоятельности — стремление, стоящее у истоков истории грехопадения человечества. Ибо Адам, прельстившись словами змея, возжелал сам стать Богом, дабы более не нуждаться в Нем. Быть «чадом» не означает, как это явствует из всего вышесказанного, быть зависимым от Отца, а означает существование в отношениях любви, что определяет все человеческое бытие, составляя его смысл и величие.

И наконец, остается еще один вопрос: является ли Бог одновременно и матерью? В Библии мы находим такое сравнение любви Бога и материнской любви: «Как утешает кого-либо мать его, так утешу Я вас, и вы будете утешены в Иерусалиме» (Ис 66:13); «Забудет ли женщина грудное дитя свое, чтобы не пожалеть сына чрева своего? но если бы и она забыла, то Я не забуду тебя» (Ис 49:15). Тайна материнской любви Бога особенно ярко раскрывается в древнееврейском слове «рахамим», которое, собственно, означает «материнское лоно» и одновременно используется для обозначения Божественного сострадания к людям, милосердия Бога.

Названия органов человеческого тела довольно часто используются в Ветхом Завете для описания главных состояний человека, равно как и для описания чувств и мыслей Бога, подобно тому как сегодня слова «сердце» или «голова» нередко встречаются, когда речь идет о нашем бытии. Таким образом, Ветхий Завет описывает ключевые состояния человеческого бытия не в абстрактных понятиях, а в «телесных» языковых образах. Материнское лоно является самым конкретным символом внутренней неразрывной связи между живыми существами и постоянного внимания к слабому, беспомощному существу, которое целиком и полностью, телесно и душевно, находится под защитой материнского лона. Языковые образы, связанные с телесностью, дают нам гораздо более глубокое понимание чувствований Бога в отношении человека, чем любое абстрактное понятие.

Примечательно, что, несмотря на существование языковых форм, относящихся к сфере телесности человека и сопрягающих материнскую любовь с образом Бога, Сам Бог никогда не называется «матерью», и это обращение применительно к Нему никогда не используется ни в Ветхом, ни в Новом Завете. «Мать» существует в Библии как некий образ, но не как обозначение Бога. Спрашивается, почему? Мы можем попытаться только в самом общем приближении ответить на этот вопрос. Само собой разумеется, Бог не является ни мужчиной, ни женщиной, Бог — это Бог, Творец, Творец мужчины и женщины. В языческой культуре, среди которой существовал народ Израиля, равно как и ранняя Церковь Нового Завета, важное значение имел культ богини-матери, в основе которого — совершенно особая система взаимоотношений между миром и богом, связанная с пантеистическим видением, снимающим различие между творцом и его творением. Бытие вещей и людей представляется в этом случае как «эманация», исходящая из единого материнского лона, когда само бытие вливается в уже существующие многообразные формы.

В отличие от образа богини-матери, в образе отца изначально была заложена и остается заложенной инакость творца по отношению к своему творению, суверенность самого акта творения. Только в результате исключения материнского начала из сферы Божественного в недрах Ветхого Завета смог вызреть образ Бога в его чистой трансцендентности. Но независимо от того, найдем ли мы убедительное объяснение этому или нет, для нас остается непреложным фактом молитвенный язык Библии, а в этом языке, как уже говорилось, несмотря на наличие величественных образов материнской любви, само понятие «мать» не используется в качестве обозначения Бога или обращения к Нему. Мы молимся так, как учит нас Священное Писание, как учит нас Иисус, а не так, как нам это заблагорассудится. И только в этом случае наша молитва будет правильной.