Иль Аср. Перед закатом

- Да, шейх Ахмад. Она развратная, падшая женщина, - ответил он, его слова ударили меня, как удар молота и раздробили мне кости. Я буквально зашатался на месте, чувствуя что не выношу этих ударов.

- Тебя это не оправдывает, мразь!

прошипел я, чувствуя, как ярость, страх и отчаяние прокладывают путь через каждую клеточку моего тела.

В тот момент мне стало ясно, что все, во что я верил, разрушилось. Не осталось ни следа даже от надежды на то, что она могла быть невиновной. Вика, моя женщина…единственная, кого я как одержимый полюбил, оказалась просто вонючей шлюхой. Я чувствовал, как меня разрывает на части.

- Я готов отвечать за свои деяния, шейх Ахмад. Если вы решите меня наказать, но вы…вы говорили, что пощадите вы…обещали - сказал Азим, готовясь к последствиям своих признаний.

- Я да… а мои люди ни хера тебе не обещали. Я хочу чтобы ему отрезали член и накормили его собственными яйцами, а потом сварили в кипятке. Медленно.

- Ахмад! – в ужасе заорал он, но я его не слышал я шел к выходу, пока мои люди устраивали своеобразный очаг под висящим телом. – Нет! Нееет!

А потом выкрикнул то, от чего я остановился.

- Ты уродливое мерзкое чудовище, она изменяла тебе потому что ты страшный….потому что хотела ласки и любви, а ты ни на что не способен! Ты…ааааааа….ты проклятый! Она никогда тебя не хотела и не любила! Жри правду, урод!

Я вышел оттуда, дрожа всем телом. Понимая, что иду к ней. Мне надо посмотреть на нее и понять, что она сдохла для меня. Что между нами не может быть ничего и никогда. А потом…потом я убью ее. Только вначале я найду маленького ублюдка, и они сдохнут вместе.

Душа моя кипела в мраке. Слова Азима рассыпали последние осколки иллюзий, что оставались в моем сердце. Ненависть, как леденящий холод, обволакивала меня, но в ее тени пульсировала боль. Боль от бесконечного предательства, от того, что Вика смогла позволить себе обманывать меня так долго.

Я повернулся к Самиру.

- Все, кто это слышали, должны умереть!

Он молча кивнул и поклонился мне.

* * *

Я выбежал на свежий воздух, но даже холодный ветер не смог остудить меня. Я горел. Я сам варился живьем в кипящем масле. Я ненавидел ее за предательство, ненавидел себя за то, что позволил ей войти в мою жизнь. А перед глазами она, ее образ.

Ее лицо мерцало в моих воспоминаниях — нежное, невероятно красивое, прекрасное и предательское. Я дико и бешено любил ее, но это чувство больше походило на болезнь, на сумасшествие. Оно не приносило радости, оно лишь испепеляло и выжигало во мне все человеческое. Я снова чувствовал тот разлом внутри себя, который мучил меня, словно неизлечимая рана всю мою жизнь и который лишь она смогла немного залечить. Воскресила меня и уничтожила снова.

Глава 11

Врываюсь к ней. Дверь на распашку. Я ошалелый смотрю на нее в желании убивать, в желании кромсать и рвать на части. Казнить прямо здесь и прямо сейчас. Я стою на пороге, глядя на Вику, которая держит на руках ребёнка Азизы. Ярость клокочет диким зверем внутри, но малыш охлаждает мой пыл… и то, как она его держит, прижимая к груди, поглаживая по спинке и то, как он приник к ней, как положил крошечную ладошку на нее. На секунду в голове проносится, что точно так же она могла держать на руках и моего ребенка. Ласкать его, отдавать ему свою любовь…Если бы, блядь, этот ребенок был моим. Единственная женщина от которой я мечтал иметь ребенка. И готов был пожертвовать им ради нее же самой. Потому что она стала смыслом моей жизни и причиной желать сдохнуть. Беременная Алена не вызывала и десятую долю таких эмоций. Я не ждал нашего сына, я не мечтал о нем. Я принимал его существование как ошибку, за которую я должен отвечать. И отвечал…я снова женился на той, кого не любил. В проклятый третий раз в своей жизни.

- Ахмад…ты здесь…зачем? - спрашивает Аллаена, голос её дрожит, словно она не уверена, хочет ли знать ответ. И я сам не знаю хочу ли слышать свой ответ, сам не знаю зачем я здесь…Точнее знаю зачем шел сюда, а теперь меня лишь шатает на пороге детской. И она видимо видит этот дикий блеск в моих глазах.

А я вижу её с ребенком, и моё сердце сжимается снова и снова обливаясь кровью. Я не могу причинить ей боль, не сейчас и не здесь. Но не могу не сказать, не могу не зарычать ей в лицо.

- Я говорил с Азимом, - глаза мои не отрываются от малыша на её руках. И так навязчиво звенит в ушах «он мог бы быть нашим…мог бы…но ты забеременела неизвестно от кого и лжешь мне, сука!» - Он рассказал мне всю правду о Али.

Вика смотрит на меня с недоумением.

- О чём ты? Я не понимаю, какой Али? - её голос тихий и испуганный, и я вижу в её глазах искреннюю растерянность.

Но я не могу ей верить. Слишком многое уже случилось, слишком много лжи и обмана.

- Не надо притворяться, Аллаена! Я вижу тебя насквозь! - мой голос резок, и я чувствую, как образы прошлого всплывают передо мной. - Ты прекрасная актриса, но передо мной больше не нужно играть свою проклятую роль! Она мне осточертела! Говори правду! Как же мне хочется вытрясти ее из тебя, выбить, выжечь!

Она качает головой, и её глаза наполняются слезами.