In the Deep

Говорят, мы на полном серьезе спорили, где же прародина человечества, чуть до гражданской войны дело не дошло. Республики, союзы королевств, Империя. Война-война-война. И вот однажды пропала целая наша планета. Взяла и исчезла с координатных сеток, а на ее месте обнаружили странную дыру в реальности, которая вела в никуда. Во всяком случае, из этой самой дыры никто и ничто не вернулось – до поры до времени. Так в масс-медиа попали данные о червоточинах, но от этого момента начал отсчет еще одной – тайной войны человечества. К этой войне очень кстати подошел трансаверсальный привод, известный всем и каждому как главная бука передовой науки – «дырокол Аустермана». На деле Аустерман, как казалось всем, изобрел контролируемую червоточину, но это была только часть правды. Увы, маловатая часть, потому что по сути он изобрел машину желаний и перевернул наше представление об уютном мире, где всегда и везде правы люди – даже если гибнут миллионами.

– … Наш мир – это состоявшаяся реальность, – сказала Мисато-сан. – От всех остальных его отличает слово «состоявшаяся». Вселенная непрерывно плодит варианты развития событий, который гибнут для нас – кроме одного. Тропы расходятся, как «обманки»

прыгающего корабля, сам корабль – наш привычный мир.

– …А как это связано с червоточинами?

– Напрямую, Аска. Напрямую. Варианты невозможно вновь объединить, миры разбегаются навсегда.

Кроме двух.

– Мы не знаем, что случилось с тем нашим миром, – сказала войд-коммандер, рассматривая поверхность дымящегося кофе. – Но одно ясно: мы с ним разошлись по причине настолько несущественной, что он от нас оторвался не до конца.

– Почему?

– За физикой с математикой – к покойному Аустерману или к Акаги.

Ты понять хочешь или запутаться?

– Я не уверена, чего я хочу. …По ту сторону мир был перевернут с ног на голову. Там жили огромные существа, которые плавали в пустоте. Там висели сами по себе неподвижные планеты, умирали нейтронные звезды. Тот мир был обречен – понял первый пилот, проникший на ту сторону с помощью «дырокола». Так началась история нашего противостояния с Закатом. Так началась история лжи. Мы врали себе, грозили ужасами червоточин, инфекциями, информационными искажениями, мы пугали сами себя так рьяно, что вскоре только избранные центры занимались проблемами червоточин и Заката. И Империю это устраивало: устраивала закрытая информация, устраивало то, что баронианцы боятся того мира, как чумы, что сцинтиане молчат о нем, как рыбы. Империю вообще устраивало все, кроме одного. Закат продолжал красть целые планеты – всегда только заселенные.

– Мы не знаем их целей, Аска. Мы даже точно не знаем, что представляет собой наш противник.

– Тогда в чем смысл войны?

– Смотри сюда. На экране показалась поверхность безнадежно мертвой планеты.

Хорошие видеолокаторы, очень четкое позиционирование – и буро-рыжие штормы мелкой взвеси поверх каменистой пустоши.

– Это О90. Уже по ту сторону. Прошло примерно две недели между ее пропажей и обнаружением. Я имею в виду, если что, две недели по локальному времени планеты. Ты не поверишь, Сорью, это была планета-сад. Настоящий раритет, коэффициент терраподобности – ноль-девять-девять-семь.

– Что там произошло?

– Не знаю. И никто не знает точно, – сказала Кацураги, изучая снимки. – «Дырокол» быстро сжирает энергию, корабли не могут там действовать столько, сколько нужно для полноценного изучения. А еще есть Предвестия.

– Что это?

– Предвестие – это доминирующий вид Заката. Возможно, единственный. Общего у них только идиотский внешний вид, – у каждого на свой лад, – локальное всемогущество и желание извести в прах любое проявление человека. На экране замелькали сильно попорченные снимки: какие-то марева, огромные змеи, ломающие крейсера, какие-то объекты вообще вне всяких ассоциаций. Смотреть на этот пандемониум было до безобразия гадко. А потом среди них мелькнула глыба с пучками лент вместо крыльев – и все стало на свои места.

– Я такое видела. Синдзи его убил.

– Догадываюсь. Вы там подобрали своего Нагису?

– Да.

– Чудно. …Тварям присвоили «синий код» – тревогу наивысшего уровня.

Первые два проникновения Предвестий в наш мир закончились рейдами ударных групп во главе со сверхдредноутами. До тех пор, пока не поняли до конца смысл «дырокола».

– Машина желаний, искажающая ткань реальности. Трансаверсальный привод способен вытащить в реальный мир одновременно десяток возможных вариантов развития событий. Или два десятка, или три. Как повезет. Надо только уметь объяснить «дыроколу», как это делать.

– Я – умею?

– Да.

– «Десятая аномалия» и поле продвинутой тактики?

– Да. Две дюжины кораблей вместо одного – две дюжины очень мощных фрегатов, созданных, чтобы убивать таких тугих и неподатливых врагов. Быстрых, хищных, идеально слаженных и тонко управляемых. Флот имени Сорью. Звучит? Звучит. Пусть это флот всего на минуту, мне больше не надо.

– Круто, – сказала я. – За счет психоза и кривого пространства можно экономить на содержании пилотов и судов.