Интрига

- Нет, нет, отдохни сегодня. Ты же отдыхать приехал?

- Я к тебе приехал, - вырвалось у меня.

- Что-то случилось?! Ах, да, наши дети... Кем я тебе буду приходиться?

- Не знаю.

- Вот ведь как живем, не только о родстве забываем, но и как оно называется - родство.

Она задумчиво пошла прямиком через кусты к видневшемуся наверху зданию санатория. Мы поднялись по каким-то лестницам, вошли в высокий центральный зал, и я, поскольку меня не останавливали, прошел следом за Аней по коридору к ее комнате.

- Заходи, посмотри, как живу, - предложила она.

Комната была небольшая. В прихожей виднелись полуоткрытые шкафчики с одеждой, с другой стороны, за распахнутой настежь дверью, был широкий балкон, на котором, как и в комнате, стояли две кровати.

- Вас тут четверо?

- Двое. Хоть в комнате спи, хоть на балконе.

- А ты где спишь?

- Сегодня я вообще спать не буду.

- И я едва ли усну. Давай побродим ночью?

- Нет, нет, слишком ты меня напугал...

- Напугал?

- Ну... взволновал. Дай мне успокоиться. Завтра приходи, поговорим. Подожди, переоденусь, я тебя провожу.

Она ушла в ванную, а я стоял посреди комнаты, осматривался. В шкафчике лежали книги, а рядом - небольшая записная книжка. Я раскрыл, вынул злополучную записку. Не надо было быть экспертом, чтобы понять: листок вырван именно из этой записной книжки. Рвали его, видно, в спешке, под тугой проволочной скрепкой был зажат треугольный клочок, тот самый, которого не хватало посередине записки.

Сомнений у меня больше не оставалось. Но ничего это и не проясняло. По-прежнему оставался вопрос: зачем Ане нужно было прибегать к столь странному таинственному способу? И тут я понял - зачем. Просто она беспокоилась о себе. Видно, ничто еще не забыто, и она опасалась, как бы наши неизбежные и по-семейному частые встречи не взворошили в ней былое.

"Ну ладно, - решил я, - дам ей сегодня опомниться, а завтра постараюсь объяснить поделикатнее, что все ее беспокойства напрасны: если уж я раньше не искал ее, то могу и теперь, раз уж ей так нужно, избегать встреч. Только пусть она не срывает старые обиды на Светке".

4

В отблесках вечерней зари Цветочная улица выглядела так, словно ее всю разом обмакнули в оранжевый сироп. Фонари еще не горели, и белые стены домов, маленьких и больших, панельных, были в этот час вовсе не белыми. От этого разноцветья, подумалось, и пошло, наверное, название - Цветочная, а вовсе не из-за цветов, которых тут нет.

Мне хотелось только одного - спать. Сказывалась прошлая бессонная ночь. Но едва я увидел хозяйку дома, как сон сразу отлетел: лицо ее было таким, будто ей только сейчас сообщили нечто страшное.

- Вам телеграмма! - сдавленно проговорила она, протягивая мне сложенный листок. - Я даже в кино не пошла, все вас ждала.

- Какое кино?

- Что?

- Кино-то, я спрашиваю, хорошее?

- А, ерунда.

- Тогда выгадали.

- Кто выгадал?

- Да вы же. Пятьдесят копеек сэкономили да плюс два часа. А время, известно, тоже деньги.

- Это время комнаты - деньги, а мое чего стоит?..

Я понял: в кино она не пошла совсем не из-за телеграммы. Видно, ждала возможности поговорить с новым человеком. Это в мои планы никак не входило, и я, церемонно поклонившись, прошел в свою комнату и раскрыл телеграмму. В ней было всего четыре слова: "Срочно позвони мне. Игорь".

Как не хотелось мне мчаться теперь же на центральный переговорный, но ничего не оставалось: я знал Игоря, из-за пустяка он бы не писал: "срочно".

Из Ялты дозвониться до Москвы проще простого. Снял трубку, набрал номер, как дома, и разговаривай. Только успевай бросать монетки в ненасытный зев автомата.

- Ты уже видел ее? - сразу спросил Игорь.

- Сначала объясни, в чем дело, - перебил я его.

- В чем дело, я и сам не знаю. Только я привык верить своему приятелю. Тому самому, из института Колобкова. А он уверяет, что привык верить Вале. Если уж она говорит...

- Какой Вале?

- Он говорит: ты знаешь ее. Валя Калинина. Валентина Игоревна.

Только тут я вспомнил милую женщину, которую угощал конфетами Зои Марковны. Было и радостно, что она снова оказалась на моем пути, и почему-то тревожно.

- А чего она-то? - пробормотал я.

- Это ты у нее спроси, - сказал Игорь игривым тоном.

- Да я ее совсем и не знаю.

- Зато, видно, она тебя хорошо знает, раз просит позвонить.

- Кто просит?

- Ну знаешь!.. Если мужик в твоем возрасте теряет память при упоминании...

- Да не знаю я ее! - заорал я и, оглянувшись на стеклянную дверь, увидел, что вся очередь смотрит в мою сторону. - Не знаю, понимаешь? зашептал я.

- Не слышу! Чего ты там замычал? - сказал Игорь.

- Я видел ее всего один раз. И телефона ее не знаю.

- Телефон я тебе дам. Она мне звонила и просила, чтобы ты позвонил ей.

- Сама просила?!

- Записывай телефон. И звони немедленно. Что-то там важное у нее...

Позвонить сразу я не смог: не хватало монеток. Пока ходил менять деньги, да пока снова стоял в очереди, все билось во мне странное нетерпение поскорее услышать ее голос. Не то, что она собиралась сообщить мне, а именно голос. Словно от того, услышу я его или нет, все и зависело.