Как католическая церковь создала западную цивилизацию

Есть четыре главные особенности, которые отличают представление о Боге Католической церкви от тех представлений о божественном, которые сложились в древних цивилизациях Ближнего Востока. [422]Во-первых, Бог един. Политеистические системы с их ограниченными в возможностях божествами, отвечающими за конкретные природные явления и стихии или за конкретные местности, чужды уму западного человека. Он привык считать, что существует один всемогущий Бог, во власти которого находится все Творение.

Во-вторых, Бог абсолютно автономен или суверенен. Он не обязан Своим существованием внешнему источнику или внешней силе. Над ним, в отличие от ближневосточных божеств, не властны ни голод, ни жажда, ни судьба.

В-третьих, Бог является трансцендентным по отношению к Творению, находящимся полностью вне последнего. Он не имеет физического местопребывания; Он не одушевляет никаких предметов и не живет в них, в отличие от анимистских божеств. Благодаря этому представлению, которое освобождает материальный мир от божественных атрибутов, стало возможным возникновение науки и самой идеи существования законов природы. Поскольку различные объекты сотворенного мира не обладают собственной волей, то становится возможной мысль о том, что их поведение подчиняется неким регулярным моделям.

Наконец, Бог благ. В отличие от богов древнего Шумера, которые относились к людям в лучшем случае равнодушно, и от древнегреческих божеств, которые иногда бывали мстительны и злопамятны по отношению к ним, Бог католиков любит человечество и желает людям добра. Хотя он, как и многие языческие боги, благосклонен к ритуальным жертвам (а Святая Месса и есть ритуальная жертва), в отличие от многих из них, ему угодно и хорошее поведение людей.

Все перечисленные особенности присущи и Господу иудеев. От иудейской традиции католическую концепцию Бога отличает представление о Воплощении Иисуса Христа. Рождение и земная жизнь Христа учат нас тому, что Бог ищет не только поклонения людей, но и их дружбы. Великий католический писатель XX века Роберт Хью Бенсон имел полное право назвать одну из своих книг «Дружба с Христом» (Friendship of Christ, 1912). Серен Кьеркегор в своих «Философских крохах» сравнил Бога с королем, который захотел завоевать любовь простолюдинки. Если бы он предстал перед ней во всем своем королевском величии, она испугалась бы его и не смогла бы полюбить его как равного себе. Она могла бы польститься на его богатство и знатность или уступить ему просто от страха.

Поэтому сначала король переоделся в одежду простолюдина, а только потом познакомился с женщиной. Ведь лишь в одежде простолюдина он мог внушить ей искреннюю любовь и быть уверенным, что она действительно любит его. Кьеркегор пишет, что именно это делает Бог, когда Он рождается в мир Иисусом Христом, Вторым Лицом Божественной Троицы. Он не хочет добиться нашей любви, подавив нас божественным величием, могуществом и видениями вечного блаженства (которое будет доступно нам лишь в будущей жизни): Он снисходит до нашего уровня, обретая человеческую природу и облекаясь в человеческую плоть. [423]Это совершенно беспрецедентная религиозная идея, но она настолько укоренилась в западной культуре, что сегодня мы считаем ее чем-то само собой разумеющимся.

Представления, которые привил миру католицизм, до такой степени стали частью нашей жизни, что очень часто даже движения, борющиеся с христианством, оказываются пропитаны христианскими идеями. Мюррей Ротбард продемонстрировал, до какой степени такая бескомпромиссно светская идеология, как марксизм, несет на себе отпечаток христианских ересей XVI века. [424]В начале XX века американские прогрессисты считали, что освободились от веры (в основном они были протестантами), но на самом деле их терминология все равно оставалась христианской. [425]

Эти примеры еще раз свидетельствуют о том, что нам уже известно: Католическая церковь не просто внесла вклад в формирование западной цивилизации: она создалаэту цивилизацию. Католическая церковь, безусловно, многое заимствовала у античности, но при этом она, как правило, совершенствовала классическую традицию. В раннем Средневековье монастыри занимались буквально всем. Научная революция стала возможна именно в Западной Европе оттого, что европейские теология и философия, глубоко католические по своей сути, создали для научных исследований благоприятные условия. Поздние схоласты изобрели международное право и сформулировали те идеи, благодаря которым возникла экономическая наука как отдельная дисциплина.