Как мы умираем 1

Монотонный ритм дыхания человека без сознания возвращается. Я смотрю и пытаюсь найти подсказки в этом до-рогом, знакомом лице.

Много раз я видела, как близкие у постели пациента без-молвно следят за ним. Одиннадцать лет в паллиативной медицине и ежедневные дежурства у смертного ложа. Как я

могла не понимать глубокого вдумчивого внимания семей, которые сидят и ждут? Это не пассивная деятельность. Я постоянно осматриваю ее лицо на предмет улик, опрашиваю

каждое дыхание: что ты означаешь? Дискомфорт? Удовлетворение? Боль? Радость? Покой? Внезапно обнаруживаю, что повторяю действия всех семей, когда-либо дежуривших

у постели умирающего, пытаясь найти крупицы информации

о ее состоянии. Для меня это ново.

Так случилось, что я должна была читать лекцию в родном

городе. Я с радостью приняла приглашение: это был шанс

побыть с родителями и навестить других членов семьи. Уже

на полпути семья позвонила мне из больницы с просьбой

изменить маршрут. Вместо ужина в доме родителей мы собрались в палате отделения неотложной помощи городской

больницы вокруг неловкой улыбки Наны. Только когда была

найдена причина боли в ее спине, диагностирован рак толстой кишки, выделена койка в палате, свежеиспеченный си-яющий врач отделения был убежден в том, что нужно про-писать болеутоляющие средства, а команда паллиативных

медсестер начала работать, я наконец смогла быть просто ее

внучкой.

На следующий день мы, специалисты по паллиативной помощи, снова встретились на конференции, где меня пригла-сили выступить. На два часа передышки от грусти я вышла

из режима семейного волнения и перешла в режим спикера

конференции, оставив с Наной небольшой семейный отряд.

Спикер, выступающий после меня, был социальным работ-ником, его волнующие рассказы о семьях умирающих разру-шили мою броню. Задержавшись в женском туалете, чтобы

смыть подтеки туши, я помчалась обратно в больницу. Семейный отряд сообщил, что Нане провели тесты – последняя стадия рака. Она хочет вернуться в дом престарелых, потому что там есть часовня, а близость к Богу – ее главный

приоритет. Она не встревожена: десятилетиями готовясь к

смерти, она сама себя удивила долголетием. Единственная

выжившая в своем поколении и одинокая без любимых, которых не видела много лет.

Новость о раке оказала интересное влияние на Нану: она

будто хотела знать только причину своей смерти и теперь выглядела настолько спокойной, что несколько членов семьи

задавались вопросом, действительно ли она поняла эту новость. Но это мудрость: никто не бессмертен, и каждый день

приближает нас к последнему часу. В 80 лет у Наны случился

инсульт, отразившийся на ее речи: она забывала слова и за-меняла их другими. Порой она говорила совершенно нераз-борчиво, а иногда – неумышленно комично. Ее физические

возможности тоже стали ограниченными, но и это она приняла стоически. Оглядываясь назад, я полагаю, что она надеялась: еще один инсульт спасет ее от неполноценной жизни. Но вот уже более десяти лет она все еще разговаривает с нами о сосисках и «вы знаете, чем… неважно…» с за-катыванием глаз и последующим «Мм-хм! Вы точно знаете, что я имею в виду!» Мы же в это время размышляем, какое

отношение «сосиски и что-то еще» могут иметь к разговору, например, о новом пододеяльнике или о подарке, который она хотела бы послать двоюродной племяннице для но-ворожденного.

Теперь она знает: не очередной инсульт, а рак. Болезненное давление на тазовые нервы вызывало боль «там, внизу» (закатывает глаза), о которой она не хотела говорить. Она

теряла вес и часто отказывалась от ужина, но не настолько, чтобы это вызывало тревогу. Когда группа паллиативной помощи наконец назначила лекарства от боли при сдавливании

нерва, она осталась довольна. «Это было похоже на… – закатывает глаза, – на… – глаза указывают на «там», – Поларо-ид» – объяснет она. Моя тетя выглядит озадаченной, а сестра, героически сохраняя серьезное лицо, говорит: «Да, Нэн, геморрой». Остальные из нас роются в сумках и карманах, чтобы не смотреть друг на друга и не разразиться приступом

неуместного смеха.

Итак, поскольку я здесь и другого шанса может не быть, я дежурю. Прошлой ночью я спала в своей детской комнате в доме родителей, и никто не был с Наной, потому что

она выглядела спокойной и отдохнувшей. Но сегодня она

неожиданно начала меняться. То спящая, то бодрствующая; слишком уставшая, чтобы есть; пьющая жидкость маленькими глотками и просящая священника. Он пришел в гости, и Нана была в восторге. Как быстро он пришел, только представьте! Бог знает, о чем они говорили, но после этого она

была очень умиротворенной.

К вечеру стало ясно: с плеч Наны упал груз, она начала

готовиться к смерти. Посетительница из дома престарелых, миниатюрная и опытная монахиня, заметила это и, не ходя

вокруг да около, спросила, где она хотела бы провести свои

последние дни. Нана хотела «вернуться домой», и монахиня

сказала, что завтра они ее ждут. Персонал отделения согла-

сился помочь с переводом. Нана улыбнулась, уснула, а после