Как вам это понравится

Добрый вечер, любезный господин. Как вас зовут? Как вы пожинаете, сударь? Вы очень кстати! Награди вас бог за последнюю нашу беседу. Я очень рад вас видеть. Но прошу, накройтесь.

Жак

Ты хочешь жениться, пестрый шут?

Оселок

Как у быка есть свое ярмо, у лошади — свой мундштук, у сокола — свой бубенчик,17 так у человека есть свои желания, и как голуби милуются, так супруги целуются.

Жак

И вы, человек с таким воспитанием, собираетесь венчаться вокруг куста, как нищий? Ступайте в церковь, пусть хороший священник объяснит вам, что такое таинство брака. А этот малый склепает вас, как две доски к стенке, одна половинка рассохнется и — как негодное дерево — крак, крак!

Оселок

(в сторону)

А по-моему, не лучше ли, чтобы именно этот меня повенчал, чем другой? Потому что он вряд ли повенчает по правилам, а если я не буду повенчан по правилам, то у меня будет хороший повод бросить потом мою жену.

Жак

Идем со мной; и послушайся моего совета.

Оселок

Пойдем, душенька Одри: как все люди,

Мы должны или повенчаться, или жить в блуде. — Прощайте, добрейший господин Оливер: тут уже не —

«О милый Оливер,

О храбрый Оливер,

Тебя не покидать бы!..»

а напротив:

«Ступай назад!

Прочь, говорят!18

У нас не будет свадьбы!»

Жак, Оселок и Одри уходят.

Путаник

Все равно: ни один из этих сумасбродных плутов не поколеблет моего призвания! (Уходит.)

СЦЕНА 4

Лес.

Входят Розалинда и Селия.

Розалинда

Не разговаривай со мной: я хочу плакать.

Селия

Плачь, сделай милость, но изволь заметить, что слезы неприличны мужчине.

Розалинда

Разве у меня нет причины для слез?

Селия

Лучшая причина, какой можно желать; поэтому — плачь.

Розалинда

У него даже волосы непостоянного цвета.

Селия

Немного темнее, чем у Иуды. А уж его поцелуи — родные дети Иудиных поцелуев!

Розалинда

По правде сказать, волосы у него очень красивого цвета.

Селия

Превосходного цвета: нет лучше цвета, чем каштановый.

Розалинда

А поцелуи его невинны, как прикосновение святых даров.

Селия

Он купил пару выброшенных губ у Дианы; монахини зимнего братства не целуют невиннее, чем он: в его поцелуях — лед целомудрия.

Розалинда

Но почему же он поклялся прийти сегодня утром — и не идет?..

Селия

Право, в нем нет ни капли честности!

Розалинда

Ты так думаешь?

Селия

Да. Я не думаю, чтобы он был карманный вор или конокрад, но, что до честности в любви, — мне кажется, он пуст, как опрокинутый кубок или как выеденный червями орех.

Розалинда

Неверен в любви?

Селия

Да, если бы была любовь; но я думаю, что тут любви нет.

Розалинда

Ты слышала, как он клялся, что был влюблен.

Селия

«Был влюблен» — не значит, что и теперь влюблен. Кроме того, клятвы влюбленного не надежнее слова трактирщика: и тот и другой ручаются в верности фальшивых счетов. Он здесь в лесу состоит в свите герцога, отца твоего.

Розалинда

Я встретила герцога вчера! Он очень долго расспрашивал меня; между прочим, спросил, какого я рода. Я ответила, что родом не хуже его. Он засмеялся и отпустил меня. Но что мы говорим об отцах, когда существует такой человек, как Орландо?

Селия

О да! Это прекрасный человек! Он пишет прекрасные стихи, произносит прекрасные клятвы и прекрасно их разбивает прямо о сердце своей возлюбленной, как неопытный боец на турнире, который, пришпоривая коня с одной стороны, ломает копье, как настоящий гусь. Но все прекрасно, на чем ездит молодость и чем правит безумие! — Кто это идет сюда?

Входит Корин.

Корин

Хозяюшка, хозяин! Вы справлялись

Не раз о том влюбленном пастухе,

Что как-то тут сидел со мной на травке

И восхвалял надменную пастушку —

Предмет своей любви.

Селия

Да; что же с ним?

Корин

Хотите видеть, как отлично сцену

Играет бледность искренней любви

С румянцем гордым гнева и презренья?

Идите-ка со мной: я нас сведу,

Коль вам угодно.

Розалинда

О, без промедленья!

Влюбленных вид — влюбленным подкрепленье.

Веди туда, и, слово вам даю,

В их пьесе роль сыграю я свою.

Уходят.

СЦЕНА 5

Другая часть леса.

Входят Сильвий и Феба.

Сильвий

О Феба! Сжалься надо мною, Феба!

Скажи мне, что не любишь, — но не так

Враждебно! Ведь любой палач, в ком сердце,

Привыкнув к виду крови, очерствело,

Топор над бедной жертвой не опустит,

Не попросив прощенья. Иль ты будешь

Суровей тех, кто кормятся убийством

И умирает — проливая кровь?

Входят Розалинда, Селия и Корин.

Феба

Я не хочу быть палачом твоим.

Бегу тебя, чтобы тебя не мучить.

Ты говоришь, в моих глазах убийство?

Как это мило, как правдоподобно —

Глаза, что нежны, хрупки, что пугливо

От мелкой мошки двери закрывают,

Убийцами, тиранами их звать!

Вот на тебя я гневный взгляд бросаю:

Коль в силах ранить — пусть тебя убьет.

Что ж, притворись, что обмер. Ну же, падай! —

Не можешь? — Так стыдись, стыдись! Не лги,

Глазам моим убийц давая имя!

Где рана, что мой взгляд тебе нанес?

Булавкой ты уколешься — и будет

Царапина видна; осоку схватишь —