Храм Темного предка

– Я бы все бросил и первым рейсом сюда, зачищать любопытную мразь, – ответил, не оборачиваясь, Адиль.

Со склона, заросшего елями, открылся вид на реку – тонкая серебристая нитка среди камней. Они надеялись, что после завтрака туман окончательно рассеется. Он заметно поредел, но его клочья плавали среди толстых стволов деревьев. Тропа повернула, они поднимались, удаляясь от реки. На обочине – желтая сухая трава, впереди – темная чаща. Они вошли в густой хвойный лес и… словно пересекли невидимую черту. Катя ощутила, насколько ей трудно дышать во влажном тумане. Миновал час. Еще час. Лес – бескрайний, древний, черный… Он обступал их со всех сторон. Катя думала – они бы давно заблудились без проводника. И тропа исчезла в осыпавшейся хвое. Катя прислушалась – тишина мертвая. Неужели здесь, в зловещей мгле пропавшая экспедиция искала свою Синюю птицу? Гектор взял ее за руку. Не отпускал. Катя поняла – он думает о том же: разгадав лишь часть тайны, они даже не приблизились к основному – кто отравил Краснову, забил до смерти гонца-«мула» и вдову Осмоловскую? Если не Кашгаров – а он это напрочь отрицает… Если не Горбаткин – тот тоже все отрицает… Но что сейчас важнее? Найти убийцу или отыскать грот с его гибельной тайной? Гектор выбрал для них всех – он же их лидер – второе. Но не является ли его выбор прямым игнорированием нависшей над ними опасности? Если убийца на свободе и тоже рвется завладеть содержимым грота? Ее муж бесстрашен, он уверен в собственных силах и опыте. Она должна сейчас полностью положиться на Гека или все же оставаться самой начеку? Правда, от нее мало проку… Но все же она ринулась в схватку с Кашгаровым! Пусть спасение от него проводника взбодрит ее дух.

– Как тебе наше свадебное путешествие? – шепнул Гектор, словно подслушав ее мысли.

– Потрясающе, – ответила Катя, задыхаясь от крутизны. Он наклонился и забрал ее рюкзак, несмотря на ее сопротивление. Закинул себе на плечо в довесок к своему – большому и тяжелому.

– Чертова чащоба кончится или нет? – нервно спросил проводника полковник Гущин, оглянулся на «пленника» – Адиль влачился за ним, натягивая до отказа веревку.

– Тенгри-Таг, по-нашему Горы Духов, – ответил проводник. – Где снега – Верхний мир, а здесь Нижний – царство демонов, стражей Хан-Тенгри. Про них у нас сказки рассказывают и про темный, опасный лес. Плохой. Старики говорят – и раньше сюда не совались. Боялись люди.

– Кого? – осторожно осведомился орнитолог Горбаткин.

– Вашего здешнего каннибала, да? По кличке Жегич? – вставил Гущин.

– Жегич – второе прозвище Дэв-хана, сумасшедший дурак орал про него, – ответил пьяный проводник. – А я маленьким слыхал в детсаду и в школе сказки о нем, его казни и его демоне. Он отнимает у людей разум. Сеет тьму. Но лес и горы, по легендам, и до Дэв-хана слыли запретными. Очень давно… на деревьях люди находили содранную кожу и головы тех, кто рискнул ослушаться. Они висели на ветках, их прибивали к стволам елок.

– Твои родичи развлекались, Шад? – спросил Адиля Гектор. – Издевались над местными?

– Пугали их до…, – Адиль, не оборачиваясь, матерно выругался. – Мои предки столетиями оберегали нашу святыню. Я и сам – Жегич. Можете называть меня так – не обижусь. Я и псу Шахрияру представился этаким людоедом.

И он вновь истерически расхохотался. Эхо подхватило его смех… Словно демон Нижнего мира на миг явил им свой истинный лик. Катя, замирая, оглядывала стену из стволов, окружавшую их. Ей вдруг померещилось – на них уже охотятся… Вот-вот из-за елей покажется морда чудовища… Они здесь в первобытном грозном мире. Века и тысячелетия поворачиваются в стране духов вспять. Но она не испытывала паники. Все намного сложнее сейчас… Почти священное мистическое чувство сопричастности… Тайне? Нижнему миру? Здешней преисподней?

После трехчасового похода лес впереди все же расступился, будто природа смилостивилась над ними. Они очутились на прогалине, покрытой бурой травой. Дальше – снова лес по склону, но не густой, и… седловина двух серых гор – высокой и низкой. Катя вспоминала фотографа Шахрияра. Пока ничего даже близкого нет к его снимкам среди гнетущего пейзажа. Гектор объявил привал. Они рухнули на траву. Полковник Гущин спешился и моментально согнулся, разогнулся. Проводник беспечно справлял нужду, скрывшись за валуном, – журчал (истинное дитя природы) во всеуслышание, пока Катя раскладывала на бумажных салфетках их сухой паек и доставала пачку стаканов для кофе из термоса и воды. Они принялись за поздний обед. Катя взяла слоеную лепешку, бутылку воды и стакан, подошла к Адилю, привалившемуся боком к камню.

– Поешьте. – Она поднесла лепешку к его лицу, намереваясь покормить связанного врага.

– Я тебе руку отгрызу, Барби. – Он сверкнул черными глазами в ее сторону. – Не боишься?

Катя отдернула руку. Но затем… стыдно ронять себя перед ним, выказывая мандраж… А он ведь тоже голоден и обезвожен…

– Воды выпьете, Жегич? – Она поднесла к его губам картонный стакан. – Не откусите мне пальцы?