Кирпичик на кирпичик

– Ты куда-то торопишься, Сереженька? Опять в депо вызывают? – осторожно подсказала Татьяна своему супругу, но он весело возмутился:

– Неужели мне дома не рады? Или это заговор? Дудки! Ничего у вас не получится! Моя смена закончилась, а другая будет только… Впрочем, сам пока не знаю! – Сергей как будто пребывал в прекрасном расположении духа. Или, что тоже было в его правилах, за бравадой скрывал плохое настроение и служебные неприятности. Так или иначе, но его ложка уже барабанила по дну опустевшей тарелки, а он сам с откровенным обожанием уставился на жену. Заподозрить мужа в дурных намерениях Татьяне казалось невозможно. Тем не менее…

«Понятно! – мысленно прикинула Татьяна. – Когда опять зазвонит телефон, Сергей для видимости повозмущается, мол, всё против его воли, и уйдет к той, к другой! Однако теперь, дорогой мой, меня так просто не проведешь! С некоторых пор я тебя вижу с двух сторон одновременно – можешь мне свой МХАТ не устраивать!»

Вместо этого Татьяна, удивляясь себе, произнесла совсем другие слова:

– В прихожке телефон вибрировал, а ты в это время был в ванной, я волновалась – не срочный ли вызов, поглядела…

Странно, но Сергея это не задело.

– Да пусть себе вибрирует. Не мой же телефон, и не меня добивается.

– А чей? – сердце Татьяны переполнилось надеждой.

– Стажера моего! Ко мне вчера стажера прикрепили. Он после рейса так заспешил к своей невесте, что телефон забыл. Это я запретил ему в пути отвлекаться, велел телефон убрать. А он передо мной оправдывается, мол, невеста по десять эсэмэсок в час присылает, нельзя пропускать. Иначе, говорит, она не может – сразу паникует и ужасно ревнует. А нам, сама знаешь, даже на невест отвлекаться нельзя. А он телефон в руках непрерывно вертит! Ну, я с ним и поговорил чуть строже, чем, наверное, следовало. Обиделся. Такая вот история!

– Сереженька! И ты ей, невесте-то, ни разу не ответил?

– Зачем? Да и что я ей скажу? – Сергей ладонью ударил себя в лоб. – Ой, Танюшка, недотепа же я, форменный! Знаешь, ведь и в голову не пришло, чтобы предупредить. Он же свой телефон в электровозе оставил… Я всё звонка ждал с чужого, тогда бы и сообщил. А он не позвонил… Рейс у нас, знаешь ли, запоминающимся вышел… Погоди, я позвоню ей. Заодно узнаю, где ее возлюбленный задержался? Уж не случилось ли что? Мы ведь давно расстались. Он даже сдачи электровоза не дождался… Сразу отпросился.

Пока Сергей связывался с девушкой, невольной причиной мучительных переживаний Татьяны, она, что есть силы, корила себя за необоснованное недоверие мужу.

– Так что у вас случилось, Сереженька?

– Да опять на регулируемом переезде… машину протаранили… Я диспетчеру сообщил, как положено, и покатили дальше. Иначе нельзя! А там… Лучше не смотреть!

– Ой, Сереженька, беда-то, какая у людей! А если экстренно тормозить?

– Танюш, ты хоть мне душу не рви. Он ведь был в пределах видимости, словно умышленное самоубийство замышлял. Только пассажиры в машине зачем? Ну, не мог я ничего сделать! Только сигнал и врубил. А чтобы состав остановить, мне тормозить два километра нужно, а там – метров сто. У меня только сейчас, под душем, немного отлегло, но не забылось же. А впереди ещё ночь, все эти кошмары… Если медконтроль не пройду… Придется отпуск брать… Намекали уже. Потому-то стажер мой и сбежал. Мальчишка о романтике дорог мечтал, а тут такое! Впрочем, нам ещё повезло, что на обратном пути, а то ведь и я спасовал бы, пожалуй. Руки трясутся, внимание рассеивается. Нервишки всё больше барахлят. Непросто, знаешь ли, чувствовать себя убийцей и иметь для этого все основания! Прямо как палач, волею судьбы!

– Ну и хорошо, – неуместно подвела итоги Татьяна и тут же уточнила со скрываемой, но, всё же заметной мольбой в голосе. – А ты меня любишь, Сереженька?

Сергей взглянул на нее мутными от слезы глазами, не понимая причин столь неуместной радости у супруги, и ответил с почти шуточным вызовом.

– А если я не отвечу?

– Тогда я не стану больше кормить такого подлого предателя. Итак, твоё последнее слово! – с пафосом воскликнула Татьяна.

– Ну, вот! Пять лет живем, душа в душу, а ты до сих пор не уяснила ответ на сей вопрос!

– А тебе трудно ответить? Жалко губами пошевелить, да? Силы бережешь? Значит, так любишь! – Татьяна действительно обиделась, хотя Сергей никогда не понимал, как можно обычным словам придавать столь большое значение. Не лучше ли выводы делать на основе более весомых аргументов?

– Танюшка, родная, милая моя! Ну, не терплю я этого слова. Очень уж оно универсальное и затасканное! Можно любить тебя, а можно жареную картошку. Или, к примеру, футбол. С таким подходом любая глупость становится возможной! Представляешь, я спутаю тебя с жареным футболистом!

– Ты можешь… Я знаю! – всхлипнула Татьяна.

– Танюшка, милая моя, хорошая моя! Я же тебе значительно больше сказал: ты для меня, самая-самая! Мне без тебя никак не быть! Никогда! Что это, как ты полагаешь? Любовь? Нет, конечно! Любовь для нас – это слишком мелко! Она у всех проходит, если не через месяц, то год спустя…