Клавдий. Нежданный император

Такой важный вопрос нельзя было решить без принцепса. Клавдий выслушал оба мнения. Сторонники закона Цинция напоминали о бескорыстии великих адвокатов прошлого и настаивали на том, что если за ораторский дар платить, судебные процессы будут множиться. Противники утверждали, что только богатые могут работать бесплатно, потому что «кто берет на себя чужие дела, тот уделяет меньше заботы своим». Кроме того, богатых не хватит для защиты интересов тяжущихся, отныне этим занимаются люди небогатые, но одаренные: «Пусть принцепс подумает и о плебеях, чтобы и они могли отличиться на этом поприще: если не вознаграждать тех, кто проявляет усердие, от их усердия ничего не останется». Для решения вопроса надо было выбрать золотую середину, что Клавдий и сделал, определив «потолок» вознаграждения в 10 тысяч сестерциев, который останется неизменным весь период ранней Римской империи.

Вторая серия реформ касается частного права. В них речь идет о многих вещах, из которых самыми интересными представляются две: правоспособность женщин и права рабов. Для начала развенчаем кое-какие мифы. В интересующую нас эпоху римлянка уже давно не была недееспособной и полностью зависящей от своего супруга, какой ее принято изображать. Хотя брак сит тапи, предоставлявший все полномочия мужу в гражданских делах, еще существовал официально, но практически уже отошел в прошлое, уступив место браку sine тапи. При этом, куда более благоприятном, режиме супруга юридически по-прежнему принадлежала к своей родной семье, а потому муж был над ней не властен. Если конкретно, то она сохраняла за собой свое имущество, за исключением приданого, и распоряжалась им. И то еще супруг мог только управлять имуществом, полученным в приданое; в случае развода он должен был возвратить его или отвечать по суду. Зато женщина, вышедшая замуж sine тапи, освободившись от опеки супруга, оставалась под властью законного опекуна, выбранного среди ее родственников по мужской линии. Но на деле такая родственная опека была чисто формальной уже в I веке до н. э. Если опекун вздумает отнестись к своей роли серьезно, женщина без труда добивалась, чтобы его заменили другим. Таким образом, эволюция нравов свела родственную опеку к фикции. Клавдий попросту отменил ее законом, получившим название lex Claudia. Отныне только отец, предоставивший дочери юридическую дееспособность, оставался ее опекуном, чтобы она не составила завещание в пользу кого-либо другого[73]. При этом надо уточнить, что еще со времен Августа матери троих детей избавлялись от всякой опеки.

Еще один большой шаг вперед: Клавдий позволил матери наследовать своим детям, умершим, не оставив завещания. В случае отсутствия завещания и тогда, и сегодня порядок наследования определялся законом. До Клавдия мать не всегда наследовала своим детям[74]. Клавдий принял важное решение, сделав ее законной наследницей своих детей (хотя нам и неизвестно, наследницей какой очереди). Любопытно, что он обосновал свое решение необходимостью утешить мать, потерявшую дорогих людей, тогда как истинный мотив заключался в желании покончить с несправедливостью. Возможно, император хотел замаскировать революционный характер своей реформы. Как бы то ни было, она была упрочена 60 лет спустя: женщину возведут в ранг родственников по мужской линии, поставив наравне с сестрами покойного. Однако для этого она должна была иметь троих детей (или четверых в случае вольноотпущенницы), так что этот закон вводит больше ограничений, чем реформа Клавдия.

Юридическое освобождение женщины внушало опасения по поводу того, как она распорядится своим имуществом. Когда Август отменил опеку над матерями троих детей, он заодно запретил им выступать поручителями своих мужей. Клавдий логичным образом распространил это положение на супруг, которых вывел из-под опеки родственников-мужчин. Идея каждый раз заключалась в том, чтобы вывести жену из-под влияния мужа. Но сенатусконсульт Веллея, принятый в правление Клавдия или Нерона, запретил это всем женщинам вообще — замужним и незамужним. Отныне они не могли выступать поручителями долга, кому бы он ни принадлежал. Законодатель, не доверяя юридическим способностям дам и, вероятно, считая их более подверженными влиянию, чем это было на самом деле, хотел защитить их от нечистоплотных должников. По крайней мере он хотел как лучше…