Код апокалипсиса 33

Не нужно далеко ходить, чтобы понять, что, так называемый, русизм произошел не от каких-либо фобий национального характера, а, по сути, так определен, прежде всего, исходя  от русизма волос самих представителей  данной среды.

Но  время все же налагает свои условности развития, и как мы все сейчас воочию убеждаемся, что ранее протекавший во всю «русизм» по ходу своего эволюционного развития все более претерпевает  изменения  в сторону  его, так сказать,  очернения.

Тому, естественно, масса причин  как природного, так и социального характера, если брать саму поголовность населения.

Но в то же   время,  нельзя не придать и этому вопросу какого-то апокалиптического   значения по своему смыслу, ибо вырождение целой нации  природно и искусственно – это уже и в самом  деле трагедия.

Причины  социальные  известны. Это  усиленная откровенная миграция  иных  представителей  народностей в силу различных  тех же социальных  условий.

А вот природная видоизмененность, хотя она, к слову сказать, еще не так ярко выражена в общем составе народа, все же  составляет тревогу за будущность.

Рассмотрим некоторые причины такого  выражения и проявим надежду, что все-таки нам всем совместно удастся спасти  ту  самую  русость,  что  возродила  на свет  саму  идолопоклонную  Русь.

Первой из самопричин такого  развития ситуации  я бы назвал  экологическую  неуверенность той среды, в которой и возрождаются сами русичи. Почему  самопричин, а не просто причин?

Потому что, это достижение рук человеческих, то есть сотворенное самими людьми во благо своих новых экономических возможностей и неуемно растущего повседневного быта. Иначе говоря, все это обусловлено деятельностью населения и как результат –  частичное очернение населения.

Вторая причина – это небывалая солнечная активность, как следствие такой неуемной экономической деятельности.

И третья причина – само природное пополнение среды составом единиц «очерняющего» характера, как результат взаимодействия среды окружного порядка, то есть просто атмосферы на этой части  территорий, и далекого по нашим меркам  космоса, что своим давлением воздействует на  нашу среду, тем самым развивая в ней массу  элементов  не нужного нам природно  характерного  состава. Вместе с этим или благодаря всем трем причинам  совместно меняется и сама характерность русичей, ибо изменение одного влечет за собой последствия. Так что, принятое и   избитое до нельзя  понятие «русский медведь» изжило свою  первозначную  стоимость и теперь впору подбирать другое закономерное обозначение характеру и нраву тех самых жителей, что населяют саму территорию.

Время  еще не вынесло свой окончательный приговор в деле, так называемых, русских, но оно очень явственно и умело поджимает всех нас к своему же сбережению в будущем.

От условностей  будет зависеть  вся  русоголовость, а  в целом  и  народная  определенность. И кому, как не нам самим бороться за все то самостоятельно и желательно теми мерами которые не привели бы к еще более худшему  состоянию.

Русизм – отнюдь не является каким-либо опасным течением и тем более, имеющим какие-то общие черты с беззаконием. Наоборот, ему присущи более здравые черты или я бы сказал, более спокойные в способах разрешения жизненных ситуаций и ведения упроченного временем хозяйства.

Это, что ни на сеть, сама природная черта, и она должна присутствовать в каждом, кто  своими корнями именно относится к русичам, что соответствует  занимаемой жизненной позиции и какой-либо социальной активности.

Помимо всего, Русь несомненно должна сказать еще свое слово,  хотя бы в плане более благоразумного подхода к сохранению того, что уже нажито и еще будет исполнено другим поколением, сменяющим то, что сотворило так  много ошибок, а вместе с тем и действительно подвигов.

И естественно, об этом не стоит забывать, ибо не вечен тот народ, что претерпевая затруднения, способен поглотить все  самое ценное, созданное  и добытое  всеобщими  усилиями.

И неизменно Русь должна оставаться  Русью, как по самому своему внешнему признаку, так и по праву обладания какими бы ни было богатствами среды, ее составляющей.

Это и видимость границ, и разноречие, и многое другое, чем всегда славилась многообразная наша  эпостась. И совсем не трудно было бы сказать уже сегодня, что этот век  даст нам всем много чего нового и полезного, если бы не одно обстоятельство того самого апокалипсиса, что неизменно назревает, словно нарыв и готов в любое время выразиться подобно магматической массе, способной в один момент уничтожить все вокруг себя.

Я сказал лишь часть малого, да и то по большей части от себя, а не от природно  воздающегося во времени.

Какое оно будет – посмотрим, но готовиться надо все же к худшему, нежели к чему-то другому. Обнадеживает в этой ситуации только одно, что не будем мы брошены, и возможно нам всем улыбнется судьба  в  лице какой-то там помощи. Но надеяться все же  больше надо на себя, ибо неровен час, то самое время придет, и мы, как то бывало всегда, не будем к тому готовы.

Что еще сказать  в том вопросе.