Командировка в ад

Ритка ушла под утро. Рая пыталась объясниться, но подружка не стала ее слушать и норовила поцеловать в губы. Рая осталась стоять, прислонившись лбом к косяку, и умоляла только об одном, чтобы любовница не проболталась. Вдоволь нашарившись по напрягшемуся, остро реагирующим на любое самое легкое прикосновение, телу, Ритка ушла, ничего не пообещав. Рая кое-как добрела до дивана и рухнула, провалившись в сон мгновенно, словно умерев. Картазаев нашел ее по утру в том же положении, в каком она заснула.

Она совершила непоправимую ошибку, не рассказав напарнику о ночном происшествии. Вольд взял зип и из ванной комнаты связался с диспетчером. Ему ответил Кармалыга. Картазаева удивило, что на связь вышел сам главный эксперт, что допускалось только в экстренных случаях. Так и оказалось.

— Кто-то пытался задействовать запасной канал связи майора Бельцова, — прояснил обстановку Кармалыга. — В баре "Осьминог" две женщины сели за установленный стол и по всему ждали звонка.

— Две? — Картазаев, приоткрыв дверь, посмотрел на ничего не подозревающую девушку. — Личности не установили?

— Не успели. Они затеяли драку с местным бригадиром по кличке Пончик и довольно профессионально прибили ему руку к столу. Сейчас вся братва их ищет. И будьте уверены, если они еще в городе, найдут.

— Это их проблемы, — довольно легкомысленно заметил Вольд.

— В связи с вновь выявленными обстоятельствами план действий изменен. Тебе приказано вплотную заняться портом. Предварительная работа по внедрению уже проведена. Морской инспектор Картазаев уже числится в штате морской инспекции порта. Смена А.Тебе, кстати, сегодня к восьми на работу. Не подведи. Покажи всем, что агенты "Смерча" могут не только эшелоны под откос пускать, но плодотворно трудиться на гражданском поприще. Только не взорви там чего-нибудь по привычке. Это все-таки родная страна.

— Буду стараться, Игнатьич.

— Уж постарайся, голубчик. И еще. Пал Саныч передал лично. Будь осторожен.

— Я всегда осторожен.

— Врешь! — убежденно сказал Кармалыга и отключился.

Глава 4

Лапицкий Альфред Михайлович сделал рекордно быструю карьеру, став капитаном порта в 35 лет, но под каблук жене Эмме он попал еще быстрее. Характер у нее был мерзкий. Мужа она открыто ненавидела, завидуя его блестящей карьере, хорошей внешности, любым его удачам. Сама она очень быстро постарела.

Состарившись сама, она приложила все силы, чтобы и муж не чувствовал себя молодым. Очень скоро они перестали заниматься сексом. Трудно заниматься этим делом, если тебе изо дня в день говорят, что ты старик, что у тебя поседели волосы не только на голове, но и на груди и в паху. Что у тебя растут волосы из ушей. Что ты старый, у тебя взрослая дочь и заниматься этим в твои годы просто не-прилич-но.

Превратив мужа в моложавого импотента, Эмма не успокоилась, а так как угробить карьеру супруга с хода не удалось, и время было упущено, то она занялась дочерью. С детских лет ей было разрешено все. Девочка пила пиво с десяти лет. Пирсинг ей сделали еще раньше. В школу она практически не ходила. За все было заплачено. Круглый год девочка сначала с няньками, а потом с ухажерами околачивалась на модных заграничный курортах.

Невинность она потеряла в тринадцать, тогда же бдительная мамаша поставила ей спираль, чтобы дочуся не вздумала испортить себе удачный брак. Ее браком Эмма занималась лично и весьма тщательно. Поначалу пока была молода, она даже пару раз спала с кандидатами на руку дочери, но искомую руку никто так и не заработал. Эмме они не понравились.

Так продолжалось до тех пор, пока не появился Толя Тужман. Личность с точки зрения будущей тещи блестящая. (Не считает деньги на подарки, практически праведник: всего лишь год условно, деятелен: фирмы-однодневки и финансовые пирамиды).

Внешне он сразу приглянулся Эмме. Ей всегда нравились толстые молодые люди с круглыми откормленными лицами. Будущий зять покорил Эмму, при встрече аккуратно подержав за грудь. С этого парня будет толк, дальновидно решила теща.

С энергией, освободившей после непосильных трудов над судьбами мужа и дочери, она взялась за обустройство будущего зятя. Отныне с его финансовыми проблемами было покончено. На деньги Лапицкого закупались магазины и рестораны, все оформлялось в собственность Тужмана. У того на момент знакомства с Эммой не было даже пары лишних трусов, теперь ему было дозволено рассекать на представительских иномарках будущего тестя.

Слабый протест мужа был подавлен как всегда решительно. Лапицкому было заявлено, что он настолько стар, что вполне может обойтись и отечественной машиной. А то не дай бог, помрет за рулем и разобьет дорогую иномарку.

— Мне всего сорок два! — с чувством воскликнул Альфред Михайлович.

— Старпер ты мой! — ласково говорила Эмма.