Компьютерная лингвистика для всех: Мифы. Алгоритмы. Язык

Мир жертвы, преломляясь в сознании первобытного человека через понятие божества, проецируясь на управляющую связь от богов к человеку, начинает оказывать обратное влияние на сознание. Возникает слабая отрицательная обратная связь от жертвы к охотнику. Слабая, так как она не определяет поведения охотника. Он поступает, как поступал раньше, в течение веков. Единственное отличие — ему теперь приходится мысленно соотносить свои действия с доминирующим архетипом сознания. Итак, формула мышления позднего первобытного человека после появления концепции бога приобретает новую особенность: она включает в себя слабую обратную связь, направленную от жертвы к охотнику. На этом заканчивается раннее детство человечества.

С развитием общества продолжается конкретизация старой схемы мышления, обогащение ее разнообразными частными случаями. Схема понимания мира распадается на огромное множество подсхем: путешественник — охотник за сказочными дарами, влюбленный — охотник за призрачными чувствами, философ — охотник в царстве идей, вопрос — охотник за ответом. В сознании человека укрепилось множество независимых абстрактных понятий. Охотник и объект его преследования — это уже некоторые переменные величины, принимающие значения в конкретных проявлениях. Сохранив общую форму первоначальной метасхемы, мышление преобразует ее в более удобный вид: объект->генератор действия->действие->объект-цель. Это уже формула раннего античного мышления. Здесь мы впервые встречаемся с Гомером.[13]

Сложная охота требует многократного применения схемы охоты с разными охотниками и жертвами. В повествование входят перечислительные конструкции. Отдельные эпизоды, имеющие собственный независимый сюжет, компонуются в линейной последовательности, образуя сложное мифологическое описание. Перечисляются подвиги Геракла, приключения хитроумного Одиссея и других героев. Стремление к объединению независимых частей в единое целое приводит к рождению странных мифологических существ. Появляются кентавры, сфинксы, сирены, химеры.

Забыты звериные боги. На Олимпе разместились могущественные человекоподобные существа. Они живут такой же жизнью, как и люди: ссорятся, воюют, интригуют, помогают и мешают людям. Мир богов и людей в сознании тесно переплелись. От этого влияние управляющей связи от богов к человеку только усиливается, а значит, усиливается и влияние обратной связи в основной схеме мышления. Возникает довольно сложная, но еще слабая рефлексия образа жертвы в сознании охотника. Обратная связь в алгоритмах мышления хотя и присутствует, но отнюдь не доминирует. В «Илиаде» Ахиллес убивает главного защитника Трои Гектора, а затем вместе с его отцом проливает слезы. «У Гомера есть Приам, который лобзает руки Ахиллеса убийцы».[14] Даже когда Приам взывает к Ахиллесу, умоляя выдать ему за большой выкуп тело сына, Ахиллес плачет только потому, что вспомнил своего отца, затем резко переходит в другое состояние и начинает пир. Все многочисленные эпизоды, из которых композиционно построены тексты Гомера, подчинены схеме охотник и его жертва со слабой обратной связью. Герои по очереди выступают то в роли охотника, то в роли жертвы, в каждой схватке заранее определяется победитель, с подробностями описываются сцены насилия (битва в «Илиаде», расправа над женихами в «Одиссее»). Герои без колебаний совершают свои действия. Боги заранее предсказывают судьбу героев: победитель — Ахиллес — знает, что скоро придет и его черед уходить в царство теней; Гектор узнает своего убийцу; Гомер знает, что Троя падет.

Нам мало что известно о самом Гомере — слишком велика пропасть времени, разделяющая нас. Воин, поэт, певец, знаменитый слепой декламатор, зачинатель античных трагедий, рассказывающий еще более древние мифы, — ему принадлежат первые строки всемирной литературы. Борхес пытался вообразить одну его ночь:

«В той ночи, в которую погружались его смертные глаза, его уже ждали любовь н опасность, Арей и Афродита, ибо уже угадывался, уже подступал к нему отовсюду шум славы н гекзаметров, крики людей, защищавших храм, который не спасут богн, и скрип черных кораблей, искавших зачарованный остров, н гул «Одиссеи» и «Илиады» — ему суждено воспеть их и запечатлеть в человеческой памяти. Мы знаем об этом, но не знаем, что он ощущал, когда уходил в последнюю тьму».[15]

Античные мудрецы, поучаемые Платоном, сочиняют философские диалоги. Диалогическая форма мышления — типичная схема взаимодействия с устойчивой слабой обратной связью. Вопрос — активное управляющее воздействие, ответ — слабая отрицательная обратная связь, уничтожающая вопрос, ответ заранее предопределен вопросом. Чтобы рассуждать, античному мыслителю необходимо видеть другого собеседника, по крайней мере предполагать его. В каждой из поэм, «Илиаде» я «Одиссее», около 75 говорящих персонажей, более половины текста занимают речи и реплики. Длительное размышление затухает без подкрепления обратной связью. А ее можно получить только от другого образа, на который направлено мышление.