Компьютерная лингвистика для всех: Мифы. Алгоритмы. Язык

Объяснение неолитического представления о душе как о змейке может быть следующим. Душа заключена в теле человека. Он ее хозяин. Значит, она относится к категории «жертва» (здесь применяется первый закон мышления по типу «охотник и его жертва»). Во время сна душа проявляет самостоятельность, оживает. Следовательно, она ведет ночной образ жизни, по меньшей мере умеет днем прятаться. Первые образы, осознаваемые живыми, были образами животных. Решая ассоциативную задачу, получаем, что по указателю души человека в сознании первобытных людей должен был вызываться образ небольшой змейки или неагрессивного животного, живущего в темноте.

Образ, вызываемый по абстрактному указателю, определяется воспитанием человека в социокультурной среде обитания. С изменением концептуальных установок общества изменяется конкретное воплощение образов указателя. Наблюдаем движение абстрактных представлений от зооморфности к антропоморфности.

В энциклопедических словарях можно прочесть о религии: «Причина возникновения — бессилие первобытного человека в борьбе с природой».[42] «Анимизм — термин, обозначающий религиозные представления о духах и душе. Введен в этнографическую науку английским ученым Э. Б. Тайлором, который считал веру в отделимых от тела духов древнейшей основой («минимумом») возникновения религии, созданной «дикарем-философом» в результате размышлений над причинами сновидений, смерти и т. п.»[43] «Анимизм лежит в основе первобытных религий и возник вследствие бессилия первобытных людей перед стихиями природы».[44]

И даже у Фрейда находим: «Последний вклад в критику религиозного мировоззрения внес психоанализ, указав на происхождение религии из детской беспомощности и выводя ее содержание из оставшихся в зрелой жизни желаний и потребностей детства».[45]

Фразы о бессилии дикаря перед стихиями, о невозможности объяснения природы, о размышлениях над причинами снов и тому подобные абсолютно неверны. Наши предки прекрасно объясняли мир и были вполне удовлетворены этим объяснением. Они не боялись стихий — они сами были частью стихии. Они не размышляли над снами — они просто их видели и верили им. Другое дело, что нас не устраивают их объяснения. Возникновение религиозных понятий — неизбежный этап эволюции мышления, когда сложившаяся установка воспринимать мир конкретно сталкивается с возможностью разума абстрагировать.

Оживление природы в сознании первобытных людей шло гораздо раньше возникновения понятия души или бога и было возможным в рамках конкретного мышления. Понятия души или бога требуют достаточно развитого механизма абстрагирования, которого, возможно, не было на ранних этапах становления человека. Анимизм не дает ответа, что предшествовало этой стадии восприятия мира. За это часто критиковали Тайлора.

В наше время считается, что анимизму предшествовал тотемизм, в котором люди связывали себя с окружающей природой. Но это тоже не объяснение. Следует отличать более позднее одушевление природы и ее оживление в раннем сознании человека. Оживление неодушевленных предметов, очеловечивание животных и растений возможно при приписывании им функций, аналогичных действиям человека. Анимизм — следствие закона охотника и жертвы. Схема мышления и схема объяснения мира совпадали. Достаточно было уметь абстрагировать на уровне расчленения каждого действия на три части: источник — охотник, действие, приемник — жертва. И весь мир предстает в удивительном единстве, в жестоком прекрасном единстве охотников и жертв.

С точки зрения излагаемого здесь подхода интересны трудные теологические вопросы: есть ли душа у души? что такое душа бога? Душа и бог обладают абсолютным постоянством — они постоянные указатели на физические сущности, включающие все указатели этих сущностей. Указатель на указатель объекта указывает также и на сам объект. Поэтому душа души — сама эта душа, а душа бога и бог — одно и то же.

Впоследствии изменилось мышление и изменились боги. Историю религии можно изучать как историю мысли. В наше время человек освоился с абстрактными понятиями. Его мышление переключается на себя и на коллективное сознание. С неизбежностью исчезают старые боги. Ницше объявил об убийстве бога и приходе нового человека.

«Нас разделяет не то, что мы не находим бога — ни в истории, ни в природе, ни по-за природой… Нас разделяет то, что почитаемое богом мы воспринимаем не как «божественное», а как далекое, пагубное и абсурдное, не как заблуждение, а как преступление перед жизнью… Мы отрицаем бога как бога…»[46]

И даже в снах.

«Боги возвращались из векового изгнания… Одни держал ветку, что-то из бесхитростной флоры сновидений; другой в широком жесте выбросил вперед руки с когтями; лик Януса не без опаски поглядывал на кривой клюв Тота. Вероятно, подогретый овациями, кто-то из них — теперь уже не помню кто — вдруг разразился победным клекотом… И тут мы поняли, что идет их последняя карта, что они хитры, слепы и жестоки, как матерые звери в облаве, и дай мы волю страху или состраданию — они нас уничтожат.