Кошка Далай-Ламы. Чудесное спасение и удивительная судьба уличной кошки из трущоб Нью-Дели

Главное, как вы понимаете, – это сделать так, чтобы центром мыслей человека стал не он сам, а другие. Это – как вы говорите? – такой парадокс: чем больше мы думаем о благополучии других, тем счастливее становимся. И первый, кому мы должны желать блага, – это мы сами. Я называю этот парадокс разумным эгоизмом.

– Интересная философия, – произнес Джек. – Разумный эгоизм…

– Мы должны проверить эти принципы на собственном опыте, чтобы убедиться в их справедливости. Попробуйте, к примеру, вспомнить те моменты собственной жизни, когда вы чувствовали себя абсолютно счастливым. Возможно, окажется, что в эти моменты вы думали о ком-то еще. А потом для сравнения вспомните моменты сильнейшего несчастья и тревоги. О ком вы думали тогда?

Пока гость обдумывал сказанное, Его Святейшество продолжал:

– Здесь нам на помощь приходит наука. Ученые делали МРТ во время медитации и сравнивали результаты, полученные в разных условиях – то есть когда испытуемые сосредоточивались на разных предметах. Мы полагали, что люди испытывают величайшее счастье, когда их разум полностью спокоен и расслаблен. Но префронтальная кора головного мозга – то есть та его часть, что связана с позитивными эмоциями, – активизировалась, когда люди думали о счастье других. Таким образом, выходит, что чем больше мы ориентированы на других, тем мы счастливее.

– Самосовершенствование ведет нас в тупик, – кивнул Джек. – Необходимо совершенствование других.

Далай-лама сложил руки и улыбнулся:

– Именно!

Джек помолчал, а потом произнес:

– Теперь я понимаю, почему этот опыт, по вашему мнению, может быть полезен.

– Я расскажу вам небольшую притчу, которая может оказаться полезной. Человек вернулся домой и обнаружил перед своим домом огромную кучу овечьего навоза. Он не заказывал навоз. Навоз был ему не нужен. Но как-то он оказался у него на дворе, и теперь нужно было решить, что с этим делать. Можно положить навоз в карманы и ходить по всему городу, рассказывая людям о том, что произошло. Но очень скоро люди начнут его избегать. Гораздо полезнее будет раскидать навоз по саду.

Мы все сталкиваемся с подобным выбором, когда в нашей жизни возникают проблемы. Мы не просим о них. Мы их не хотим. Но очень важно то, как мы с ними справляемся. Если мы мудры, то самые серьезные проблемы ведут к величайшим открытиям.

В тот же день я сидела на своем привычном месте в кабинете помощников Далай-ламы. Вспоминая визит Джека, я не переставала удивляться тому, каким ощутимым было его присутствие, когда он вошел в кабинет Его Святейшества, и как он изменился, когда стал рассказывать о своих истинных чувствах. Разница между внешним и внутренним не могла быть более разительной. Я думала над советом Его Святейшества о том, как справляться с жизненными проблемами. Мы никогда не просим о них, но то, как мы с ними справляемся, определяет наше будущее счастье или несчастье.

Ближе к вечеру в резиденции появился водитель Далай-ламы. Он не был у нас больше недели, поэтому сразу же обратил внимание на собачку, которая лежала, свернувшись, в своей плетеной корзинке.

– Кто это? – спросил он у Чогьяла, который приводил в порядок свой стол перед уходом.

– Мы присматриваем за ним, пока ему не найдется дом.

– Еще один тибетский беженец? – пошутил водитель, наклоняясь, чтобы погладить собачку.

– Почти, – кивнул Чогьял. – Эта собака принадлежала соседям моего двоюродного брата в Дхарамсале. Они завели ее недавно, но брат стал постоянно слышать лай и вой с их двора.

Примерно неделю назад брат ночью услышал, как собака лает в доме. Он вышел и постучал в соседскую дверь. Никто не ответил, но лай прекратился. На следующую ночь все повторилось. Брат задумался, что же происходит. Судя по всему, его соседи не заботились о собаке.

Водитель укоризненно покачал головой.

– Через два дня мой брат заговорил о собаке с другим соседом, и тот сказал ему, что хозяева неделю назад уехали. Собрали все вещи, заперли дом и уехали!

– И бросили щенка?!

Чогьял кивнул.

– Мой брат сразу же взломал дверь и вошел в дом. Кай-Кай лежала на кухне чуть живая. Они посадили ее на тяжелую цепь, не оставили ни еды, ни воды. Это было ужасное зрелище! Брат сразу же забрал собаку домой, дал ей воды, потом еды. Но оставить собаку у себя он не мог, потому что он живет один и редко бывает дома. Поэтому он принес ее нам – а куда еще было ее девать?

Я впервые слышала историю Кай-Кай. Не буду притворяться, дорогой читатель, что эти слова меня не тронули. Я вспомнила, как ревновала к Кай-Кай, когда впервые увидела собачку, как обижалась на то внимание, которое ей уделял Чогьял, как пристально следила за тем, сколько еды ей достается. Я вспомнила и то, какой слабой была собачка, в каком плохом состоянии была ее шерсть. Если бы я знала ее историю, то, конечно же, пожалела бы ее.

– Похоже, у вас здесь получается настоящий приют для животных, – заметил водитель Его Святейшества. – А как Мауси-Дун отнеслась к этой сироте?

Я сердито встопорщила усы. Водитель вечно подшучивал надо мной – и довольно грубовато. Почему он все еще называет меня этим ужасным именем?