Кот, который бросил бомбу

Пятница. Мы с Полли составляем списки для Мэгги: один — имена котят мужского пола, другой — кошечек. Я решительно отказываюсь называть их мальчиками и девочками.

Мы считаем, что имена должны быть громкими, хорошо известными, звучными, даже в уменьшительной форме. Волонтерам предстоит наградить ими сорок маленьких комочков. Так что только успевай придумывать.

Примеры: Редьярд Киплинг, Конан Дойл, Льюис и Кларк [11](для близнецов), Микеланжело, Генри Лонгфелло, Уинслоу Хомер [12], Бустофер Джонс. [13]

Для кошек: Бетси Росс [14], Джейн Остин, Лорна Дун [15], Агата Кристи, Клеопатра.

Но вот вопрос: а вдруг нежная маленькая Золушка вырастет в зверюгу, напоминающую но характеру гунна Аттилу? Придётся ли нам тогда вернуть покупателю деньги?

Глава восьмая

Был второй вторник месяца, и Квиллер работал над второй статьей о «великих ушедших» для колонки «Из-под пера Квилла», когда зазвонил телефон.

Взяв трубку, Квиллер не смог удержаться от смешка: только его старый друг Арчи Райкер способен произнести «доброе утро» так, чтобы это прозвучало как обвинение.

Главный редактор прорычал:

— Кто такая Кларисса Мур?

Подыгрывая ворчливому тону, Квиллер притворно окрысился:

— А собственно, почему ты спрашиваешь?

— Она прислала нам письмо из Калифорнии! Просится па работу. Ссылается на тебя!

— А-a! Вот это кто! Кажется, я припоминаю, Арчи. Квиллер решил сыграть роль до конца. — Они с другом приезжали к Ледфилдам в Пёрпл-Пойнт. Надеюсь, ты знаешь, кто такие Ледфилды?

— Все знают, кто такие Ледфилды! А ты-то тут при чём?

— Кое-кто предложил мне пригласить эту молодую пару на обед, ну, и оказалось, что девушку привлекает журналистская карьера. Она молодая, способная, яркая. Это всё, что мне известно. Он воздержался от упоминания Джерома, костюма Сайта-Клауса и расстроенной помолвки — если, конечно, помолвка действительно расстроилась.

Она прислала вырезки из своих статеек и рассказика. Ничего себе! Она из Индианы, так что, думаю, приживётся здесь.

— У тебя есть вакансия, Арчи?

— В том-то и дело! Джилл Хэндли берёт годичный отпуск но уходу за ребенком… Кстати, ты уже отправил сегодняшний материал? — И Арчи бросил трубку, не дожидаясь ответа.

Квиллер не смог сдержать улыбки. Весь город любил Арчи и потешался над его замашками большого босса. У него отличная газета и золотое сердце. А его жена всегда говорила: «Просто Арчи не хочет, чтобы кто-нибудь знал, как он счастлив!»

Квиллер закончил краткий биографический очерк об Агате Бёрнс, преподавательнице, которая дожила до рубежа веков. Он процитировал представителей трех поколений её студентов:

«Не знаю, как ей это удалось, но она сумела приохотить меня к учебе».

«Я даже латынь полюбил, представляете?!»

«Когда городской Совет по образованию изъял латынь из программы, кое-кто из нас, ребят, устроил демонстрацию протеста. После этого мисс Бернс стала преподавать английский и внушила нам интерес к субъектам, предикатам и даже такой штуковине, как герундий! Мне бы и в голову не пришло думать о герундии — в двадцать-то лет!»

«Моя мама ходила в школу в Милуоки и вспоминала, как ненавидела "Сайлеса Maрнера" [16]и "Алую букву" [17]… а мисс Агате каким-то образом удалось привить нам вкус ко всему этому старью… В чём её секрет? Ведь должен быть какой-то секрет!»

(Позже, ознакомившись с очерком, Лайза Комптон сказана: «Я знаю её секрет. Она умела влезть в шкуру студента, посмотреть на всё его глазами. А это не так-то просто!»)

Квиллер отвёз статью во «Всякую всячину» и, заглянув в банк, встретил там Гила Мак-Мёрчи. Одному было очень любопытно узнать подробности следующего парада, а другому не терпелось их выложить. Они устроились в маленькой комнате для переговоров.

— Ну и как всё продвигается? — спросил Квиллер, имея в виду шествие в честь Дня независимости, Четвёртого июля.

— Сейчас расскажу! Была одна загвоздка, но мы с ней разобрались. Дело в том, что у нас обыгрывался слоган: «Вся жизнь — сплошные розы!», Мы собирались заказать тонны роз и разбрасывать их с платформ и с вертолёта! Но потом кто-то напомнил, что у роз, между прочим, имеются шипы, и, если кто-нибудь повредит себе глаз, дело дойдёт до суда.

— Пожалуй, — согласился Квиллер.