Кот, который был почтмейстером

– В Пикаксе всё необычно, миссис Кобб. У вас есть багаж?

– Только этот баул. Там всё необходимое, чтобы переночевать.

– Вы же знаете: я хочу, чтобы вы остались подольше.

– Благодарю, мистер Квиллер, но я должна завтра заняться делами с миссис Райкер. Она будет жить в вашей бывшей квартире над магазином.

– Она будет жить там? А как же её муж? Как их дом в пригороде?

– А вы не знали? Они разводятся.

– Несколько дней тому назад мы обедали с Арчи, и он ни словом не обмолвился об этом… Но я припоминаю, что он выглядел озабоченным. Интересно, что же произошло?

– Пусть уж он сам всё расскажет, – ответила дама и замолчала, поджав губы, казалось навсегда.

По неуклонно прямому шоссе они на полной скорости неслись через малолюдные земли Мускаунти – хвойные леса, окружённые скалами пустоши, заброшенные шахты, забытые терриконы.

– Слишком много камней и скал, – вглядываясь в мелькающий за окном пейзаж, заявила миссис Кобб.

– Пикакс почти полностью построен из камня, – ответил Квиллер.

– Неужели? Расскажите мне о своём доме. Великолепный, наверное?

– Каменная громадина в три этажа высотой, Я называю его провинциальным Алькатрасом. Все комнаты очень большие. Холл, если снять восточные ковры, можно спокойно превратить в площадку для катания на роликах… Во всех спальных комнатах – кровати с балдахинами, при каждой спальне – будуар и ванная комната. В подвале устроена пивная на английский лад, а верхний этаж предназначался для бального зала, отделку которого так и не закончили… Кухня настолько велика, что приходится вышагивать мили, чтобы приготовить пищу. При ней буфетная, кладовая, прачечная и чулан для мётел. Все служебные помещения, так же как и солярий, облицованы квадратными плитами из красного камня.

– А как насчёт привидений? – В глазах миссис Кобб зажегся знакомый огонек. – В каждом старом доме должно водиться привидение. Помните то, что обитало на Цвингер-стрит? Правда, его нельзя было увидеть, но по ночам оно двигало вещи и вообще озорничало.

– Помню, как же, – откликнулся Квиллер. – Оно подкладывало солонки в домашние тапки.

Помнил Квиллер и то, что все разговоры о привидениях были результатом бесконечных шуток мистера С. С. Кобба, который разыгрывал жену.

– Как Коко?

– Прекрасно. Учится играть на пианино.

– О, мистер Квиллер, – засмеялась она, – никогда не могла понять, шутите вы или говорите серьезно.

Они въехали в Пикакс по Гудвинтер-бульвару, между рядами каменных строений, возведённых местными угольными воротилами в дни расцвета городка. Прокатили по Мэйн-стрит, мимо круглого сквера и наконец достигли особняка К.

Миссис Кобб даже взвизгнула:

– Вот этот самый? О! Как бы я хотела здесь работать!

– Вы даже не знаете, какой будет оплата. Я сам не знаю.

– Мне безразлично. Я хочу здесь работать!

Когда они вошли в холл, янтарные стены ярко светились, сверкала хрусталём и жёлтой медью люстра. Казалось, обстановка дома стеснялась своего происхождения и великолепия.

– Похоже на музей!

– Слишком богато, на мой вкус, – заявил Квиллер, – но ни одной фальшивки, что вызывает невольное уважение.

– Я могла бы составить настоящий музейный каталог. Эта палисандровая золоченая консоль наверняка эпохи Людовика Пятнадцатого, и могу поспорить, что вещь известная. Часы работы Бюрна латунь, фазы луны, явно конец восемнадцатого века.

– Готовы посмотреть столовую?

Квиллер включил двадцать четыре электрические свечи, установленные на двух канделябрах из оленьих рогов. Темноватая комната была богато отделана панелями и обставлена тяжёлой старинной мебелью.

– А эти деревянные панели! Видите: резьба имитирует уложенное складками полотно! – выдохнула миссис Кобб. – Австрийские канделябры! Мебель, конечно, немецкая.

– Эта мебель тех времен, когда Клингеншоены ещё не заразились страстью к коллекционированию и не обратились к английской и французской старине.

Когда же они пересекли холл и вошли в гостиную, она просто замерла. Хрустальные люстры сверкали в полуденном солнце. Поблекшие от времени красные стены служили великолепным фоном для картин маслом в оригинальных багетах, запечатлевших французские пейзажи, итальянских святых, английскую знать. Среди них выделялся портрет в полный рост красавицы в турнюре и с зонтиком. Датировался он 1880 годом. У одной из стен, в двух нишах, высились горки, заполненные китайским фарфором.

– У меня голова идёт кругом, – произнесла миссис Кобб.

– Вам надо немного передохнуть, – предложил Квиллер! – Наверху имеются четыре помещения в разных стилях. Я принесу ваш багаж в то, которое отделано во французской манере.

Пока она медленно, постоянно оглядываясь по сторонам, поднималась по лестнице, Квиллер написал несколько слов своему другу в Центр: