Кот, который свихнулся на бананах

Для сиамцев это был день как день, для остального цивилизованного населения Мускаунти – напряжённая пауза между пресс-конференцией для СМИ и официальным открытием книжного магазина. Досрочно закончив материал для «Всячины», Квиллер потратил большую часть утра, расчёсывая сиамцам шерсть, развлекая их шумной игрой в «цап-за-галстук» и читая им вслух классическую литературу. Выбирать книгу для чтения и сбрасывать её со стеллажа входило в обязанности Коко, а в обязанности Квиллера входило поймать её, не дав шлепнуться на пол.

По сугубо личным причинам Коко выказывал интерес к Бальзаку (в английском переводе), Эмили Дикинсон и Зейну Грею7. Теперь он переключился на Шекспира. У Квиллера было подаренное Полли полное собрание пьес великого драматурга с комментариями, каждая пьеса в отдельном томе, весьма удобном для сбрасывания. На этой неделе выбор Коко пал на «Отелло» и «Гамлета».

Прочитав с выражением сцену встречи Гамлета с призраком отца, Квиллер объявил: «Продолжение следует. – И добавил: – Сейчас придёт миссис Фулгров».

Миссис Фулгров – энергичная, толковая домохозяйка – приходила в амбар, по её собственному выражению, «навести красоту» в промежутках между посещениями молодцев из службы быта, оснащённых по последнему слову техники. На то время, пока она мыла и чистила, Квиллер старался улизнуть; по возвращении его ожидал лёгкий аромат воска и острый запах домашнего средства для чистки металла – смесь уксуса с солью, – напоминавший о заправке для салата.

Для полного букета, думал он, тут недостает слабого амбре чеснока, но так и не решился поделиться этим эксцентричным соображением с исключительно серьёзной по части домоводства миссис Фулгров.

На этот раз он оставил ей записку о странном запахе на первом балконе, наказал сиамцам не путаться у неё под ногами и отбыл в редакцию.

Для колонки «Из-под пера Квилла» всегда оставляли место на второй полосе, и Квиллер всегда сдавал её в последний момент – главным образом, чтобы посердить своего приятеля Джуниора Гудвинтера, вечно юного выпускающего редактора. После обмена колкостями Гудвинтер показал ему вёрстку фоторепортажа о книжном магазине.

Делая снимки с высокой стремянки, фотограф запечатлел бронзового Уинстона, поместив его в нижнем левом углу, а новое здание книжного магазина в глубине. Для контраста тут же красовалась копия извлеченного из архива изображения книжной лавки 1850-х – той, что сгорела. И ещё там был крупный план циновки у дверей вестибюля со строгим требованием:

НЕ ВЫПУСКАЙТЕ КОТА НА УЛИЦУ!

В глубине виднелась внутренняя стеклянная дверь и глазевший сквозь неё Данди. На другом снимке библиокот обнюхивал «Смерть после полудня» Эрнеста Хемингуэя, оцененную в пять тысяч долларов.

Затем Джуниор бегло просмотрел материл, принесённый Квиллером, и вызвал по телефону рассыльного.

– Здрасьте, мистер К.! Ваша книга у меня с собой! – приветствовал Квиллера Кеннет.

– Конференц-зал свободен. Подождите меня там. Минуты три спустя Квиллер надписывал книгу и, выводя несколько соответствующих случаю строк, как всегда, сопроводил автограф словами:

– Надеюсь, книга вам понравится.

– Я уже дважды её прочёл! И узнал кучу интересного! – заявил Кеннет. – Если я хоть чём-то могу быть вам полезен, мистер К., так у меня все уикенды свободные, и платить мне не надо. Сбегать, куда вам требуется, или такое прочее.

– Не дело профессионалу бегать «за так». Выбросьте эту глупость из головы, – ответил Квиллер. – Да я пока и не нуждался в таких услугах. Впрочем… дайте мне ваш домашний телефон.

Далее Квиллер стал думать, куда бы податься, чтобы не вертеться у миссис Фулгров под ногами. Для начала он решил податься в закусочную «У Луизы» и получить там ланч. Он сказал Луизе:

– Я слышал, вы имели бешеный успех у киношников из Центра.

– Славные мальчики. Нахохоталась с ними всласть. Фото с меня сделали.

– Как раз сейчас вас в полном объёме показывают во всех телевизорах от побережья до побережья.

– Не знаю, как там насчёт моих объёмов… я так понимаю, что они целились мне в лицо.

От Луизы Квиллер направился в публичную библиотеку – убить часок, осваивая лорда Байрона (любимого поэта Вайолет) и Тассо, итальянского поэта в честь которого она назвала своего сторожевого пса! Переполненный сведениями, даже такими, какие ему не требовались, он вернулся в амбар с тайной надеждой, что миссис Фулгров решила загадку дурного запаха. Он нашёл от неё записку, написанную чётким почерком, без ошибок, но с использованием одного странного оборота, который ставил его в тупик. И говорила она так же. Он называл эту её привычку «почемучкостью».

Дорогой мистер К.,

Я нашла в одном из ваших ботинок банановую кожуру, почему вам надо запирать дверь от стенного шкафа. Оба ботинка я вынесла в сарай проветриться, почему вам надо оставить их там до утра.

Миссис Фулгров