Кот, который улыбался

Размышляя так, Квиллер подъехал к каменному мосту, передохнул и отправился обратно. Домой он вернулся перед самым закатом. Оставив велосипед у каретного сарая, до амбара он добрался на трясущихся и подгибающихся после езды ногах. В рундуке у входа он обнаружил две посылки; пакет с фирменным знаком магазина Ланспиков и обернутый в фольгу теплый брикет. Сиамцы знали, что, скрывалось под фольгой, и устроили свертку бурный приём.

– Хорошо! Хорошо! Подождите немного! – сказал Квиллер, из соображений безопасности запихивая брикет в холодильник.

Затем он занялся пакетом от Ланспиков. Перед тем как открыть его, он сказал себе: минуточку, он слишком тяжёл для одной шёлковой блузки. Пакет действительно был не из легких. В нём лежала толстая, чёрная, обтрепанная, засаленная книжка с рассыпающимися страницами.

– О чудо! – воскликнул Квиллер. – Это же кулинарная книга Айрис!

Он бросился к телефону, на ходу отвергая требования преследующих его котов:

– Подождите! Подождите!

После двух гудков он услышал весёлый голос Селии:

– «Каретный сарай и столик» к вашим услугам!

– Я бы хотел заказать столик на шесть персон, – в тон ей ответил Квиллер.

– О, простите, шеф, я думала, это звонит кто-то другой. Вы нашли мой мясной хлебец?

– Да, и мы все глубоко благодарны вам за этот подарок. Но я нашёл и кое-что ещё!

– Вы удивлены?

– Удивлён – это мягко сказано. Я не ожидал, что вы… пойдете на это.

– Это не я! – защищаясь, выкрикнула Селия. – Мне её отдали!

– Вот так сюрприз! Миссис Феттер потрудилась объяснить незаконное пребывание книги на её полке?

– Нет! Нет! Мне её дал Дональд! Он увидел, как я её читаю, и сказал; «Почему бы вам не отнести кое-что кое к кому домой, потому что маме эта вещь в любом случае не принадлежит. Только не говорите ей, что это я её отдал». Я цитирую приблизительно но мысль была именно такой.

– У меня нет слов! Это произошло в понедельник?

– Да, когда я была у них с младшими помощниками. Извините, что я не принесла её в тот же день. Очень хотелось переписать несколько рецептов. Надеюсь, вы не имеете ничего против?

– Селия, я не только не имею ничего против, но я ещё и повышаю вас до звания Старшего Помощника по Особо Секретным Делам.

Она рассмеялась и пожелала ему спокойной ночи, Какое-то время Квиллер не отрываясь, смотрел на телефонный аппарат. Он думал о том, что если бы Дональд подождал ещё двадцать четыре часа, то мог бы выдать собственную мать и получить вознаграждение… а мог бы и поделить с ней вырученную сумму.

Не обращая внимания на кошачий хор, Квиллер принялся рассматривать книгу. Чёрная обложка посерела от десятилетиями роняемой на неё муки: Айрис всегда гордилась своим кулинарным неряшеством. Книга распухла от вставленных страничек и пожелтевших газетных вырезок, заляпанных и щедро измазанных невесть чем. Квиллеру показалось, что среди этих пятен он различает следы бекона, томатного сока, оливкового масла, шоколада, кофе и крови. Некоторые строчки, написанные и без того неразборчивым почерком, были размыты. Журналист направился в свой кабинет и напечатал сообщение для «Всякой всячины» и «Локмастерского вестника»:

Пропавшая кулинарная книга, принадлежавшая Айрис Кобб, анонимно возвращена своему законному владельцу, Фонду Клингеншоенов, который намерен опубликовать её. По словам представителя Фонда К., обещание заплатить 10 000 долларов всякому, кто сообщит о местонахождении книга, не принесло должных результатов. Пропажа возвращена добровольно, и никакого расследования по этому делу предпринято не будет.

Телефон зазвонил именно тогда, когда Квиллер выдавал сиамцам ломтики мясного хлебца. Вместо ответного приветствия в трубке послышалось тяжёлое дыхание.

– Алло! – повторил Квиллер, усиливая вопросительную интонацию голоса.

– Я собираюсь покончить с собой, – сообщил звонивший очень высоким голосом. Фраза была произнесена монотонно, но фальцет выдавал отчаяние.

– Что? Что вы сказали? Это ты, Обри?

– Я собираюсь покончить с собой.

– Где ты? У матери?

– Нет, я вернулся домой. Вернулся, чтобы взять ружье. Я застрелюсь.

Квиллеру и раньше приходилось слышать угрозы самоубийц. Обри сейчас необходимо было с кем-нибудь поговорить.

– Как мама отнеслась к твоему уходу?

– Я ей ничего не сказал.

– Как ты добрался до дома?

– Пешком.

– А что, мама не видела, как ты уходил?

– Нет, она копалась в саду.

– Тебе не кажется, что ты должен был её предупредить?

– Я ей не нужен. У неё есть внуки. Я застрелюсь.

– Но кто тогда будет заботиться о твоих пчёлах? Ты нужен им! Ты ведь сам мне говорил, что они твои друзья.

– Их больше нет. Я их выкурил.

– Ты обвиняешь их в том, что случилось? Они не знали, что делали.

В трубке опять послышалось тяжёлое дыхание.

– Я схожу с ума. Не могу есть. Не могу спать. Я застрелюсь.

– Послушай, Верзила, подожди минутку. Мы должны с тобой всё обсудить. Я – твой друг. И хочу знать что беспокоит тебя.

– У меня есть ружье старика. Я направлю его себе под подбородок и нажму на курок.

– Хорошо, но только ничего не делай без меня. Я выезжаю прямо сейчас – ты меня слышишь? Приеду через десять минут. Включи фонари у дома.