Кровавые девы

Прислонившийся могучим плечом к резному столбику веранды, князь Разумовский казался грубоватой мозаикой из множества – бородка, пуговицы, галуны рукавов – золотистых солнечных зайчиков на зеленом фоне мундира. «Что же такое, – задумалась Лидия, – заставляет русских аристократов облачаться в мундиры при всяком удобном случае, даже вне службы? Тоска по блестящим нарядам вместо благопристойного синего, серого и коричневого, отведенного беднягам-мужчинам неумолимой Цивилизацией Запада?»

– Ни в коей мере, князь, благодарю вас, – ответила она, сложив руки поверх банковских книг, разложенных перед ней аккуратными стопками. – Развлечений вы мне оставляете более чем достаточно.

– И вас действительно развлекает изучение этой сухой цифири?

«Неужели он вправду считает, что даму могут забавлять интрижки с половиной офицеров Императорской гвардии? – подумалось Лидии. – Впрочем, его сестра, похоже, находит это забавным…»

– О, разумеется! Это же головоломка, наподобие поисков яиц на Пасху или… – Взмахнув рукой, Лидия мазнула кружевами манжеты по непросохшим чернильным строкам собственных записей. – Или, скажем, анализа результатов серии последовательных фильтраций. Разобраться, что означают, что могут означать эти цифры…

– Как жаль, – заметил князь, обогнув плетенный из лозы столик и склонившись к ее руке, – как жаль, что ваш супруг, скорее всего, ни за что не позволит вам поработать у нас, в Третьем отделении.

В Санкт-Петербург с пугающей внезапностью явилась весна: морозы на дворе еще стояли изрядные, однако ветер с моря сделался ароматным, свежим, солнечный луч на лице казался сущим благословением Господа, рощи за резными перилами веранды словно окутались нежной зеленой дымкой.

– Тогда я передам от вас матушке наилучшие пожелания, – продолжал князь. – Подозреваю, ей просто хотелось почитать «ун англез»[52] морали по поводу одухотворяющего воздействия жизни в русской деревне – хотя сама она подберезовика от березы не отличит… и извинюсь за вас перед ней, а сам вернусь обратно не более чем через неделю. И, разумеется, если поиск пасхальных яиц вам приестся, прошу, не стесняйтесь прогуляться до дома, телефонируйте Аннушке, или Ниночке, или Сашеньке, – то были несколько дам, знакомых Лидии по Кругу Астрального Света, – и попросите их свозить вас к Донону, на чашку чая. По крайней мере, Сашенька, – так звали жгучую брюнетку ошеломляющей красоты, баронессу и, следовало полагать, одну из пассий хозяина, – не станет вовлекать вас в беседы с умершими!

– Против сеансов я вовсе не возражаю, – ответила Лидия, вспомнив, насколько настоящие беседы с умершими, по ее собственным впечатлениям, интереснее их эрзацев, устраиваемых загадочными особами с именами наподобие Онеида или Принцесса Беркут. – Напротив, визит к мадам Муремской оказался весьма познавательным, хотя на меня там изрядно обиделись за отказ снять очки и вопросы, зачем непременно гасить лампы – без веских к тому, на мой взгляд, причин.

Попробовав ликвидировать чернильные разводы на странице при помощи уголка промокашки, Лидия тут же бросила эту затею. Оставалось только надеяться, что одна из горничных в главной усадьбе справится с пятнами на кружевном рукаве.

– Вот религиозность – да. Религиозность их беспокоит куда сильнее. Нет, сама-то я вовсе не религиозна, – поспешила добавить она, скорее угадав, чем заметив, как Разумовский пожал плечами и склонил голову набок (ведь очки она, разумеется, спрятала под кипой документов о безналичных переводах из «Дойче Банка», едва увидев блеск княжеского мундира среди деревьев), и сообразив, что ее слова нашли отклик в его собственных мыслях. – Но их вера в Бога, по-моему, просто-таки ослепляет. Окрашивает все только в черное либо белое, автоматически делает всякого, кто претендует на святость, безупречно, абсолютно… непогрешимым…

– Подобно нашему другу Распутину, – слегка помрачнев, подтвердил князь. – Такому отъявленному грешнику, что пробы некуда ставить. На вашу добродетель он перед отъездом из города не покушался?

– Как ни странно, нет. То есть, – добавила Лидия, – само по себе это, конечно же, вполне нормально, именно так и ведет себя большинство джентльменов… но, сказать откровенно, в местном обществе подобные, наоборот, в меньшинстве! А прочие, большинство, искренне удивляются, увидев, что я ими не заинтересовалась… но с чего бы? Они мне едва знакомы!

Разумовский расхохотался:

– О мадам, в петербургском обществе это ровным счетом ничего не значит!

– Я догадалась, – ответила Лидия. – Это-то, на мой взгляд, и странно. И заставляет задуматься: что же такое вытворяет отец Григорий, в сравнении с остальными слывущий великим грешником? Как ему только хватает сил? Но, по-моему, при мадам Вырубовой он ведет себя в высшей степени благопристойно.

Князь, кашлянув, поставил сапог на сиденье второго кресла, склонился вперед, оперся о бедро предплечьем.