КРОВАВЫЕ ЗЕМЛИ: Европа между Гитлером и Сталиным

Молотов и Каганович были верными и преданными союзниками Сталина и вместе с ним доминировали в Политбюро, а значит, управляли Советским Союзом. Сталин еще не был непревзойденным диктатором, а Политбюро все еще в принципе было чем-то вроде коллективной диктатуры. Но эти двое, в отличие от некоторых предыдущих его союзников по Политбюро, были безгранично ему преданы. Сталин непрерывно манипулировал ими, но ему не нужно даже было стараться. Они служили делу революции, служа Сталину, и не отделяли одно от другого. Каганович уже называл Сталина «наш отец». В июле 1932 года в Харькове они сказали украинским товарищам, что разговоры о голоде – просто оправдание лени со стороны крестьян, не желающих работать, а также активистов, не желающих дисциплинировать крестьян и изымать зерно44.

К этому времени Сталин был в отпуске, ехал на поезде, наполненном изысканным провиантом, из Москвы через голодающую Украину в красивый город-курорт Сочи на Черном море. Он и Каганович писали друг другу письма, подтверждая свое взаимное мнение о голоде как о заговоре против них лично. Сталин ловко придумал перенос: это не он, а крестьяне использовали голод в качестве оружия. Каганович заверял Сталина, что разговоры об украинцах как о «невинных жертвах» были просто «гнилым прикрытием» украинской Компартии. Сталин выразил опасение: «Мы можем потерять Украину». Украину нужно было превратить в «крепость». Оба согласились, что единственным разумным подходом было жестко следовать политике реквизиций и экспортировать зерно как можно быстрее. К этому времени Сталин обосновал (по крайней мере, к своему собственному удовольствию) связь между голодом и отсутствием верности у украинских коммунистов: голод был результатом саботажа, местные партактивисты были саботажниками, предательская партийная верхушка покрывала своих подчиненных и все работали на польскую разведку45.

Возможно, уже в 1931 году Сталин действительно интерпретировал польскую и японскую политику как предвестие окружения Советского Союза. На 1930 год пришелся пик польской разведки в Советском Союзе. Польша тайно основала украинскую армию на украинской же территории и проводила обучение десятков украинцев и поляков для выполнения спецзаданий внутри Советского Союза. Япония представляла собой еще большую угрозу. В 1931 году СССР перехватил записку от японского посла в Москве, в которой тот поддерживал подготовку наступательной войны по завоеванию Сибири. В том же году Япония вторглась в Маньчжурию, северо-восточный регион Китая, у которого была протяженная граница с Советской Сибирью46.

Осенью 1931 года, согласно донесению советской разведки, Польша и Япония подписали секретное соглашение относительно совместного нападения на Советский Союз. Это не было правдой, но, поскольку уже существовал зарождающийся польско-японский альянс, искусная советская внешняя политика предотвратила его. И хоть Япония отказалась обсуждать пакт о ненападении в Москве, Польша согласилась. Советский Союз хотел подписать договор с Польшей, чтобы его экономические преобразования проходили в мирной обстановке; Польша же никогда не намеревалась начать войну, а сейчас испытывала экономическую депрессию. Ее преимущественно нереформированная аграрная экономика не могла поддерживать растущие военные затраты в период экономического коллапса. Советский военный бюджет, который в течение многих лет был сопоставим с польским, был сейчас значительно превосходящим. Советско-польский договор был подписан в январе 1932 года47.

В 1932-м и 1933 годах Польшу не воспринимали всерьез как угрозу. Польская армия пострадала от существенных бюджетных урезаний. НКВД и пограничники поймали большое количество польских шпионов. Польские агенты не препятствовали коллективизации во время хаоса 1930 года и оказались бессильны поднять голодающее население на восстание в 1932 году. Они пытались, но не смогли. Даже самые ярые польские сторонники агрессивной политики поняли летом 1932 года, что нужно успокоиться. Если СССР обещал мир, то лучше уж было воздержаться от провокационных выпадов. Польские дипломаты и шпионы были свидетелями голода. Они знали, что «каннибализм стал чем-то привычным» и что «целые села вымерли полностью». Но они не были причастны к причинам голода и ничем не могли помочь жертвам. Польша не разглашала на весь мир то, что знали о голоде ее дипломаты. Например, в феврале 1932 года в польское консульство в Харькове пришло анонимное письмо с мольбой к полякам рассказать всему миру о голоде в Украине. Но к тому времени договор о ненападении с Советским Союзом уже вступил в силу и Варшава не могла пойти на такой шаг48.